Читать «Тимур. Тамерлан» онлайн - страница 376

Ходжу-Юсуфа сопровождали мирза Искендер, минбаши Джильберге, Улугбек и пятеро нукеров. Морозы ещё держались, но светило солнце, и ехать назад из Отрара в Самарканд было одно удовольствие, если бы не присутствие гроба с мёртвым телом. Время от времени крышку гроба снимали, дабы удостовериться, что труп разлагается и запах от него идёт невыносимый.

Через неделю гроб с Тамерланом прибыл в Самарканд, где его сразу же тайно похоронили в склепе усыпальницы Мухаммед-Султана. Ещё через неделю в столицу прибыли жёны и царевичи. Жён в Самарканд впустили, а вот царевичей, поскольку вопрос о престолонаследии ещё был открыт, разместили в садовых дворцах за городом. К этому времени весть о смерти великого владыки уже успела-таки разойтись по округе, и жёнам было разрешено совершить все траурные обряды при гробе — растрепать волосы и рвать их, царапать ногтями покрашенные в чёрное лица, посыпать голову пеплом и громко причитать. Тамерлан был мёртв.

Глава 59

Искендер о Тамерлане

(Окончание)

Недолго оставалось веселиться народу чагатайскому в своей столице. Собрав к зиме рать несметную, поганый царь Самаркандский отправился в дальний поход на Китай-страну. По выходе же из стольного града своего затеял проклятый лютое злодейство, свойственное чёрной душе его. Было у него в плену четыреста китайцев, пришедших к нему с посольством и полонённых. И по началу похода велел он отсечь им головы и из тех голов построить башню неподалёку от Самарканда на память о начале войны. И сам своею рукою первому китайцу отсёк главу. И построена была башня о четырёхстах головах. И с неё поход начался.

А по пути к Отрару лютые холода и мразы немилостивые ударили, так что многие Тамерлановы витязи остудились и померли.

Сам же нечестивец, дабы не остудиться, взялся вино пить, аки воду. И не токмо вино из винной ягоды, но и огненное вино, именуемое у чагатаев аракою, а у моголов — хорзою. Так что и в Отрар он прибыл пьяно-пьяный. А как прибыл в Отрар, тут во дворце хана Бердибека, что в Отраре, случился пожар. Увидав его, Тамерлан сказал: «Се дурной знак». А имел поганый царь свойство видеть наперёд, чему быть, а чего миновать можно. И взяла его за сердце тоска смертная, ибо чуял проклятый, что близка его кончина. С той тоски взялся он пуще прежнего пить, и от того пианства завелась у него кровавая икота. После и жар поднялся. И как ни лечили его лекаря знаменитые, ничего не могли поделать.

Промучившись несколько дней, царь Тамерлан испустил чёрный дух свой пятнадцатого числа месяца февраля одна тысяча четыреста пятого года от Рождества Христова или шесть тысяч девятьсот тринадцатого от Адама. И был гром на небе, и земля как бы пошатнулась в тот миг и час, когда душа злодея разлучилась с телом, погрязшим в преступлениях и разврате. На сем же кончается повесть моя о поганом царе Самаркандском, который и бывал когда добрым, да мало кто во всём свете эту его доброту видывал. Однако же сохранил он жизнь мне, грешному рабу Божию Александру, и за то буду молить Христа Бога нашего, да ниспошлёт Он ему уменьшенья мук страшных в геенне огненной. Но то, что грешник он несравненный и гореть ему вечно в аду, о том я не сомневаюсь, ибо и после смерти его были страшные знамения.