Читать «Тимур. Тамерлан» онлайн - страница 366

— Жаль, что нельзя было взять слонов, — сказал он, обращаясь к Халиль-Султану, и двоюродный брат понял, что мальчик этой фразой просто хочет скрыть волнение.

— Да, — кивнул он, — явиться в Китай на слонах… Представляю, какое это было бы зрелище.

Аллахдад подал Тамерлану саблю. Осмотрев её, великий эмир остался недоволен и потребовал другую. Глядя на его порозовевшее лицо, трудно было вообразить, что ещё недавно самые близкие люди считали его мёртвым.

Мирза Искендер подъехал к Шарафуддину Али Йезди и поприветствовал его. Шарафуддин улыбнулся:

— Я слышал, вы тоже были в опале?

— Не так долго, как вы, но несколько построже.

— Сидели в зиндане?

— Побывал в этом раю. Вы станете описывать то, что произойдёт сейчас? — поинтересовался Искендер.

— Не знаю, — пожал плечами Шарафуддин. — А почему бы и нет?

— Я тоже.

— Надеюсь, вы не считаете меня своим литературным соперником?

— Считаю. Но разве это плохо? — улыбнулся Искендер.

— Пожалуй, хорошо. Буду рад вашему соперничеству. И дружбе.

Подъезжающие командиры кушунов, туменей, сотен и десятков располагались вокруг места заклания, не слезая со своих лошадей. Минбаши Джильберге очутился подле минбаши Милодрага, серба, равно как и он некогда воевавшего на стороне Баязета.

— Как вам нравится то, что он затеял на сей раз? — спросил немец.

— Что-то новенькое, — отвечал Милодраг. — Хочет пролить кровь китайцев задолго до того, как придёт в Китай.

— В Китай! Подумать только! Вы могли вообразить себе несколько лет назад, что отправитесь с походом на другой конец света?

— Нет, не мог, — честно признался сербский витязь. — Но мне это по душе.

— Мне тоже, — с многозначительным вздохом сказал Джильберге. — А вон, смотрите-ка, видите того юзбаши европейского вида? Знаете, кто это?

— Знаю, это дон Гомес, бывший гвардеец короля Кастильи.

— Чудно, не правда ли? Только ему стоило захотеть пойти тоже в поход на Китай, как хазрет тотчас же присвоил ему звание сотника. Где справедливость? Ведь нам с вами первое время пришлось походить в командирах десятки.

— Говорят, он неплохой рубака.

— А мы с вами что, плохие?..

В это время забили литавры и затрубил карнай. Тамерлан, выбрав наконец себе самую острую саблю, поднял её над головой и прислонил плашмя к своему затылку. Когда литавры и карнай смолкли, по холму разлилось гробовое молчание.

— Дети мои! — сказал Тамерлан тем самым своим голосом, которым он умел завораживать слушающих его. — Вы думаете, мы уже начали поход на Китай? Нет, ещё не начали. Но сейчас начнём его. Сейчас мы положим основание нашей грядущей великой победы. Никогда раньше мы так не делали. А жаль. Это было бы красиво. Я представляю себе башни-памятники в честь наших походов. На юго-востоке от Самарканда — в память об Индии. На юго-западе — в память о Сеистане и Фарсе. На западе — в память об Анкаре и Испагани. На северо-западе — в память о Золотой Орде. Может быть, мои внуки когда-нибудь возведут их. А сейчас мы начинаем великий поход на Китай, и в честь этого события здесь, на холме, будет воздвигнута башня, со всех сторон обложенная китайскими головами. Пусть каждый отсечёт одну голову и отдаст её каменщикам, дабы они могли произвести облицовку уже готовой каменной башни. А когда мы вернёмся из похода, пустые глазницы черепов будут смотреть на нас, встречая победителей. Йа-ху-у-у!