Читать «Вольфганг Амадей. Моцарт» онлайн - страница 34

Но в Людвигсбурге наши музыканты никакого впечатления не произвели. Потому, наверное, что герцог Карл Евгений всегда больше интересовался солдатами, чем музыкой. Зато в Шветцингене они взяли реванш. Чудо-дети как бы растормошили жителей маленькой летней резиденции, их сразу полюбили.

Все прежние успехи затмил концерт во Франкфурте, вызвавший бурю восторга, — его программу пришлось дважды повторить. У меня с собой вырезка из тамошней газеты, хочу вам зачитать несколько строк. Вот они: «...мальчик исполнит концерт на скрипке, проаккомпанирует на клавире во время исполнения симфонии, сыграет на закрытой платком клавиатуре так же хорошо, как если бы она была у него перед глазами; потом из отдаления назовёт все звуки, которые поодиночке или в аккордах будут взяты на клавире или же любом другом инструменте или изданы любыми другими предметами — колокольчиком, стаканами, часами...»

В этом месте графиня Аврора прерывает фон Вальдштеттена, она несколько возмущена:

   — Не стану скрывать: мне, честно говоря, не по душе эта манера ярмарочных зазывал расхваливать качества, не имеющие никакого отношения к подлинному искусству. На кого это рассчитано? Только на падкую до сенсаций публику. Наш гениальный мальчик совсем не подходит для такого рода махинаций, они унижают его достоинство, и я не понимаю его отца, которого высоко ценю как разумного человека, тонко разбирающегося в искусстве. Как он допускает подобные вещи?

Граф Херберштайн разделяет её мнение. А фон Вальдштеттен пытается оправдать поведение Леопольда Моцарта его деловыми качествами, в чём находит поддержку хозяина дома. Каждый, как говорится, остался при своём мнении, и фон Вальдштеттен продолжает:

   — Из Франкфурта их путь пролегает через Кобленц, Бонн, Кёльн и Аахен. И везде, где бы ни состоялись их академии, их встречали с восторгом, долго аплодировали и заваливали дорогими подарками. Сам Моцарт пишет: у него столько табакерок, коробочек для драгоценностей и тому подобных вещиц, что он скоро может открыть лавку... В Аахене им патронировала принцесса Амалия, сестра короля Пруссии, о котором мы столько говорим. Она искренне привязалась к музыкантам и сделала много заманчивых авансов. Однако Моцарт считает, что у неё самой нет денег и весь её придворный штат как две капли воды напоминает свиту врача. Вот если бы поцелуи, которыми она осыпала его детей, особенно маэстро Вольфганга, превратились в новенькие луидоры — вот тогда бы они обогатились и были вполне счастливы.

Граф Шлик смеётся от всей души, остальные тоже улыбаются.

   — Вот ярчайший пример деловой хватки нашего вице-капельмейстера! — замечает каноник. — Но должен признаться: на сей раз она мне нравится.

   — Последние новости, — продолжает Вальдштеттен, — пришли к нам из Парижа, куда наши путешественники прибыли девятнадцатого ноября. Их гостеприимно встретили в доме баварского посланника графа ван Эйка, жена которого — дочь главного казначея Аугсбурга графа Арко. Понятное дело, о концертах пока речи нет. Сначала надо хорошенько подготовить почву, а уж потом сеять. Леопольд Моцарт успел осмотреться в Париже и даже виделся со всесильной маркизой де Помпадур. Как он пишет, она по-прежнему хороша собой, хотя и несколько располнела и своим телосложением и копной светлых волос напомнила ему Трезель, а глаза у неё точь-в-точь как у нашей императрицы. Она очень высокомерна, и практически всё во французской столице в её власти.