Читать «Вольфганг Амадей. Моцарт» онлайн - страница 23

Не умолчу я и об одном премилом происшествии, о котором мне также поведал наш высокородный благожелатель. Императрица-мать поручила двум младшим эрцгерцогиням развлекать маленьких Моцартов во время перерывов в концерте; они с пылом приступили к делу и сразу повели Вольфгангерля и Наннерль по залам дворца, где выставлено столько замечательных предметов. При этом Вольфгангерль, бегавший от одного к другому, поскользнулся на гладком паркете и растянулся во весь рост. Десятилетняя принцесса Каролина разразилась громким смехом, а принцесса Мария Антуанетта — ей семь лет — подбежала и помогла упавшему подняться. По-видимому, мальчик сильно ударился коленкой, потому что даже поморщился от боли, но тут же храбро подавил боль и не дал пролиться ни слезинки. А принцессе сказал с комичной серьёзностью: «Вы очень добры, принцесса. Я с удовольствием женюсь на вас». Её старшая сестра рассмеялась ещё громче, и Наннерль тоже присоединилась к ней. А Мария Антуанетта смущённо молчала.

Когда дети вернулись в салон, императрица заметила по походке Вольфгангерля, что что-то произошло, и сразу спросила, что именно. Принцесса Каролина как самая языкастая дала матери полный отчёт на своём восхитительном венском диалекте, не забыв при этом упомянуть и о неожиданном предложении руки и сердца со стороны Вольфгангерля, после чего её величество обратилась к маленькому жениху с вопросом:

   — Как это ты пришёл к такой мысли, мой мальчик?

   — Из чувства благодарности, ваше величество. Она была так добра ко мне, — ответил он прямо и скосил глаза на старшую принцессу. — А вот сестра, наоборот, надо мной посмеялась.

Сидевшие в кругу придворные дамы подняли свои вееры, чтобы скрыть улыбки. А императрица притянула Вольфгангерля к себе, с нарочитой строгостью посмотрела ему в глаза и заметила:

   — Что скажет Госпожа Музыка, если ты готов ей изменить? Раз у тебя появились столь земные желания, то...

Несколько секунд мальчик молчит, словно размышляя, а затем отвечает:

   — Ей останется только согласиться; моя матушка сказала: холостяк — мужчина наполовину!..»

   — Нет, каков шалун! — неожиданно громко восклицает матушка Аннерль. — Мальчишка опозорит всю нашу семью, Вот к чему приводит, когда ребёнок отбивается от материнских рук.

   — Стоит ли сердиться, дорогая госпожа Моцарт, — вмешивается Хагенауэр. — Это шутка, только и всего! И наша многоуважаемая добрая императрица — дай ей Бог долгих лет жизни! — наверняка от души посмеялась. Кстати, разве наша здешняя красавица, Филиппина Вельзер, не вышла замуж за эрцгерцога? А вдруг выйдет совсем наоборот и сын бюргера женится на эрцгерцогине? От Вольферля всего можно ожидать.

   — Вы правы, Хагенауэр, — ухмыляется Шахтнер. — Я так и вижу нашу добрую и заботливую фрау Моцарт свекровью эрцгерцогини.

   — Бросьте вы ваши неуместные шуточки, — возмущается матушка Аннерль. — От письма барона Вальдштеттена у меня и без того голова идёт кругом. Не заморочьте мне её ещё больше.