Читать «Когда погаснет лампада» онлайн - страница 87

Понял Вениамин, что потеряна для него Рахиль, но не дал черной печали отравить свои дни. Пришла весна — потихоньку, полегоньку растопила тяжелые глыбы льда на улицах и в душах человеческих, расчистила небо над головой. В воздухе разлился запах сирени и боярышника, бульвары покрылись молодой листвой, свежий умытый мир выглянул на свет Божий.

Нет, не погряз Вениамин в горе горьком. В один прекрасный день пришло ему письмо из Ленинграда от профессора Эйдельмана, прошлогоднего его нанимателя.

«Если ты снова намерен провести лето в Гадяче, — писал профессор, — то я мог бы предложить тебе постоянное место своего помощника и секретаря. Договор с издательством обязывает меня завершить до ноября третий том моего учебника по динамике. Условия таковы: работа с десяти до трех, ежедневно, кроме воскресений. Содержание работы: черчение, копирование рисунков и подготовка к печати. Зарплата: шестьсот рублей в месяц. Жду твоего ответа до первого июня».

Без малейшего колебания согласился Вениамин на предложение Степана Борисовича. С радостью и нетерпением думал он о своих третьих каникулах в Гадяче. Несмотря на все сопутствующие разочарования, стал для него этот городок второй родиной. А кроме того, сам он, что немаловажно, происходил из подобного местечка; милы были сердцу Вениамина эти домики и сады. Еще не подмяла его суета большого города — как мачеху, чужую и холодную, воспринимал он столицу.

Детство Вениамина прошло в Пашутовке, на благословенной Волыни. Слыхали ли вы о таком местечке, расположенном между Славутой и Судилковом, Бердичевом и Ровно? Впрочем, Ровно находилось тогда за границей, в Польше, и автору мало что известно о том, как жили-тужили евреи в другом государстве. Зато Славута, Судилков и Бердичев, а также и Пашутовка благополучно пребывали здесь, внутри наших границ, и среди многих проживавших там людей можно упомянуть и мальчика Вениамина.

Отец его был ремесленником, простым человеком. До революции он зарабатывал на хлеб изготовлением шерстяных и полотняных талесов. Шмуэль Штейнберг, обладатель лавки и обширной бороды, скупал у него продукцию и продавал ее на все стороны света. Лавка Штейнберга была полна разного добра. Молитвенники и свитки, книги агады и всевозможные ритуальные предметы, открытки и шофары — чего там только не было! Шмуэль Штейнберг обеспечивал этими крайне необходимыми вещами, в том числе и талесами Вениаминова отца, всех евреев от Пашутовки до самых дальних ее окрестностей.

А кроме этого, можно было найти в лавке и книги на иврите: как учебники и научную литературу, так и беллетристику разного вида. Дядя Вениамина со стороны матери, Ханих Альпер, числился среди постоянных потребителей этого товара. Он происходил из весьма просвещенной семьи, с юности любил и хорошо знал иврит. На его книжных полках стояли книги, альманахи и подшивки журналов, которые издавались тогда в России и за границей. Вениамин любил дядю Ханиха и его жену Перл. В их доме всегда царил особенный покой, исходивший от книжных переплетов. Комнаты словно сияли каким-то чистым светом, хозяева говорили негромко, ходили мягкими неслышными шагами. Сын Альперов Липа был ровесником Вениамина, и мальчики подружились.