Читать «Когда погаснет лампада» онлайн - страница 29

В этот момент к прилавку подходят два крестьянина, и Хаим-Яков наливает им по стакану медовухи. Воздух просветлел; где-то в полях гуляет умытое солнце. Там же расхаживают тени облаков: то подойдут, то отступят, то затеют игру в догонялки. Вот бегут они в панике, открывая блестящую поверхность пшеничного поля, словно утюгом разглаживая луг, полный зелени и цветов. Солнечный свет захватывает пространство, преследует убегающие облака, гонит их прочь. Но проходит немного времени, и опять набираются сил побежденные было тени, заново штурмуют они горизонт. Свет и тьма танцуют на полях!

На сегодня у Вениамина запланировано много чертежной работы, но он твердо намерен дослушать историю о вине до конца. А Хаим-Яков и не возражает — ничто не мешает ему одновременно заниматься медовухой и продолжать рассказ. Уж если проснулось в человеке желание поговорить…

Где мы остановились?.. — ах, да, протокол. Протокол был написан и начал свой путь по инстанциям, затягивая петлю на шее семейства Фейгиных. Вообще говоря, Хаим-Яков был в хороших отношениях со многими представителями городских властей. Милицейский начальник Супроненко собственной персоной первым, бывало, протягивал ему руку: «Шалом алейхем, Ефим Айзекович!» Да и прокурор Петрюк не отказывался от стаканчика изюмного вина. Вот только что? Вот только протокол живет своею собственной жизнью. Перемещается из папки в папку, из кабинета в кабинет, написанный, опечатанный и освященный авторитетом власти. Да, друзья и доброжелатели задерживают, пока могут, неумолимое движение документа, выигрывают недели и месяцы для Хаима-Якова, но значит ли это, что дело в конце концов не кончится судом? Кроме того, производство, по понятным причинам, свернуто, бочки отправлены в коровник, изюм больше не закупается, нет покупателей, нет дохода, а на сердце тревога и тяжесть.

После того как закончились прежние запасы, стали одолевать Фейгина покупатели: вынь да положь им изюмного вина! Вот и пришел Хаим-Яков к прокурору Петрюку. Так и так, мол. Нужно, мол, что-то делать с этим протоколом! Думали-думали и придумали. Услали фининспектора Нисанова в дальнее село и в его отсутствие быстренько провернули суд. И на том суде по всем правилам, со свидетелями и данными следствия, было неопровержимо установлено, что обвиняемый Фейгин никогда не занимался производством вина на продажу или с целью наживы, а обнаруженные фининспектором бочки, изюм и напитки предназначались исключительно для внутреннего семейного потребления. На основании чего прокурор Петрюк обвинение отменил.

И дабы окончательно поставить точку в этой истории, пошел Хаим-Яков за советом к адвокату Бурштейну, предварительно, конечно, обсудив это дело с Песей. Что делать дальше с производством вина?

— Нужна лицензия, — сказал Бурштейн. Потом он наморщил лоб, покрутил пальцами, порылся в книгах и добавил: — Нужна лицензия, Ефим Айзекович, причем не одна, а целых три. Одна — на производство, другая — на хранение и третья — на продажу.

Вот так совет, не правда ли? Мало того, что каждая лицензия стоит тысячи, так ты еще и превращаешься в нэпмана, иными словами — возвращаешься в положение лишенца, и дети твои опять не могут получить высшее образование, а тебя самого душат налогами, поборами и прочими несусветными бедами.