Читать «Когда погаснет лампада» онлайн - страница 248

— Ты что это? — грозно кричит Петро, вплотную подходя к Гинцбургу.

Но не на того напал — габай и не думает отступать.

— А ты это что? — эхом повторяет он слова мародера. — Возвращайся откуда пришел!

Гинцбург не успевает закончить фразу, как на него обрушивается первый удар. Петро вовсе не шутит. Братьям действительно нужен камень под фундамент. Приближается зима, есть еще много работы до первых холодов. Ну зачем этим евреям надгробья? Пройдет еще несколько дней, и даже памяти от них не останется в Гадяче. Чего ж тогда пропадать такому прекрасному граниту? Надо заткнуть глотку этому безумному еврею.

Гинцбург падает на землю. Падает и встает. В глазах его зажигаются два огонька. Перед нами тот давний одессит Арик Гинцбург в ботиночках со скрипом. Это Арик, король улицы Старопортофранковской, который никогда не отступал перед хулиганами.

На кладбище разворачивается неравная схватка. Удивленно смотрят на нее старые надгробия. Посмеиваются под землей белые от времени скелеты. Печально глядит серое небо, вздыхают леса на горизонте. Могильный камень, камень преткновения, тихо лежит под колесами телеги. Безмолвно стоят две лошади. Бойцы тоже молчат, лишь тяжелое дыхание и хрипы нарушают тишину. Гинцбург получает удары, кулаки братьев в еврейской крови.

— Папа, пойдем! — молит Сарка.

Она уже чувствует свою вину в том, что происходит. В этот момент Гинцбург получает особенно тяжелый удар и падает. Лица братьев пылают злобой. Петро хочет поднять молот, но Филимон останавливает брата. Ему, младшему, чуть меньше сорока пяти. Это Петро подбил его ехать за надгробиями.

— Черт с ним! — пробует он уговорить брата. — Не убегут же отсюда эти камни. Приедем потом.

Победа! Грабители садятся в телегу и уезжают восвояси. Филимон держит вожжи, Петро сидит сзади и грозит Гинцбургу кулаком. Надгробия молчат. Победа-то победа, но уж не пиррова ли она? Достаточно посмотреть на разбитое в кровь лицо кладбищенского габая. Нелегко пришлось этому несгибаемому бойцу. Отец и дочь возвращаются в штибл. Пока Энгертов перевязывает голову Гинцбурга, Шапиро, Вениамин и Берман выслушивают сбивчивый Саркин рассказ. Их лица полны тревоги. Беда! Беда! Непродуманные действия габая и Сарки могут навлечь несчастье на обитателей штибла. Град упреков обрушивается на головы обоих Гинцбургов. Сарка выслушивает обвинения с опущенной головой, слезы стоят в ее глазах, непокорные черные кудри выбиваются из-под платка. Арон Гинцбург не реагирует никак. Если бы все повторилось вновь, он реагировал бы точно так же.

Мертвые евреи нашли в нем истинного защитника. Тем более что Арон отнюдь не одинок. Дети семейства Гинцбург целиком и полностью на стороне отца. Они тесно сгрудились вокруг него — черные курчавые головы детей окружают перебинтованную голову отца.