Читать «Когда погаснет лампада» онлайн - страница 151

В комнате воцаряется тишина, слышно лишь сдержанное тиканье ходиков. Хаим-Яков нарушает молчание, невнятно произнося несколько слов из книги скорбей, книги Иова. Потом берет слово чернявый габай. Нет, он не собирается уходить. Он останется в городе назло всем гитлерам. От судьбы не убежишь; в годину бед не помогут никакие хитрости. Вспомните, евреи, десятерых казненных мудрецов, вспомните замученных во времена Хмельницкого. Если суждена тебе жизнь, уцелеешь в любом случае; если нет, то какой смысл суетиться? А в его случае есть еще одна причина: уйдет габай — кто позаботится о Негасимом огне на святой могиле?

Странно звучит в комнате эта речь, подобная бессвязным словам человека, не знающего, о чем говорит. Хаим-Яков поднимает голову от книги и заговаривает о новорожденном внуке. Прежде всего, он, старый Фейгин, согласен со словами Шапиро и советует уехать из города всем, кто только может. Он бы и сам ушел, если бы не ребенок. Ребенку нужен брис праотца нашего Авраама…

— Где он сейчас? — спрашивает Шапиро.

Как раз в тот день, когда умерла Фирочка, родился мертвый ребенок у другой женщины, украинки. Она и согласилась стать на время кормилицей. Надо полагать, что можно оставить мальчика у нее, пока не минует опасность.

В разговор вступает Песя, и старики умолкают, внимательно слушая ее слова.

— Надо отложить брис, — говорит она. — Кто знает, что случится завтра? Если немцы войдут в Гадяч и начнут резать евреев, то брис может повредить и ребенку, и кормилице.

Старики начинают спорить. Особенно велико разногласие между Гинцбургом и Шапиро. Последний склонен принять мнение старой Песи: перед угрозой жизни должны отступить даже самые важные обычаи и предписания. Напротив, Гинцбург уверен, что именно пренебрежение брисом подвергнет жизнь мальчика смертельной опасности. Хаим-Яков тоже не соглашается с Песей. Ведь что написано в святой Торе? «Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей, истребится душа та из народа своего».

Хаим-Яков снова углубляется в книгу Иова. Что понимает женщина в вопросах бриса и Торы? Он, бывший резник и моэль, хорошо представляет себе важность этого дела. На восьмой день жизни сделаем мальчику брис, как оно и положено по обычаю Моисея и Израиля.

И снова берет слово Шапиро. Он говорит твердо, решительно, без тени сомнения. Положение очень серьезное. Поезда больше не ходят. Нужно бежать из Гадяча, и будь что будет.

Старики погружаются в горькие мысли. Тамара тоже здесь. Девочка вслушивается в тяжкое эхо молчания, звучащее в скорбной комнате.