Читать «Мужчина во цвете лет. Мемуары молодого человека» онлайн - страница 351

Мы стали прощаться. И только тут до меня стал доходить смысл ее слов.

— Философский уровень у нас слишком низок. Меня интересует индукция эстетического идеала. Поэтому перевожусь в Ленинград.

— А это так просто?

Ее взгляд наконец воротился ко мне, и я смог убедиться, что печаль ее искренняя.

— Милый Калвис, если бы ты порой не был так наивен… Жить надо глобально.

Мы стояли лицом к лицу. Не двигаясь. И ни малейшего намека на то, что ей не терпится уйти. Стоп-кадр из телерепортажа. Постоянно проецируется одно и то же изображение, безостановочно льются потоки светотеней, прорисовывая каждую ресницу, каждую черточку на Зелмином лице. Возможно, как раз неподвижность порождала иллюзию, будто неизбежное совсем не неизбежно. Зелма никуда не исчезнет, никуда не пропадет. Она остается. Решительно ничего не изменилось. Ничто не распалось. Ничто не исчезло. Ровным счетом ничего. Абсолютно ничего.

Неподвижность гипнотизирует: неподвижные глаза, неподвижные губы, неподвижное грозовое облако, неподвижная змеиная голова.

Неподвижно проплывают люди на ступеньках эскалатора в метро. Неподвижно сближаются, неподвижно отдаляются.

И мы с Зелмой стояли рядом, но каждый на своей лестнице. И неподвижно уплывали друг от друга.

Когда это было? Я бы соврал, вздумай утверждать, что все произошло пять дней тому назад. Не менее ошибочным было бы сказать: пять лет тому назад.

Время протекало как бы в различных измерениях, с различным ускорением.

Насколько мне известно, Зелма замужем. Ее муж, художник Н., занимается реставрацией старинных картин. Они живут то в Риге, то в Ленинграде. Время от времени в журнале «Максла» появляются Зелмины статьи о направлениях в живописи, о единстве формы и содержания или что-то в этом роде. Она читает лекции в Доме работников искусств, ведет семинары для творческой молодежи, занимается различными организационными вопросами. Случалось видеть, как она проезжает на «Волге». Не знаю, сидевший за рулем мужчина был ее мужем или шофером.

Четыре раза мы встречались на улице и один раз — в театре. Обменялись расхожими фразами, потоптались, пошутили. Зелма кажется веселой, бодрой, только смех ее, по-моему, уже не взлетает так высоко, как прежде. Смех стал весомее, глуше. И возможно, потому создается впечатление, что Зелма смеется все громче, все настойчивей.

Внешне Зелма мало изменилась. Лицо осунулось. Появилась привычка, прежде мне не знакомая: вглядываясь, Зелма поджимает губы, и это придает ее профилю какое-то обостренное, даже пронзительное выражение.

Жизнь не стоит на месте. Я защитил диссертацию. В моих исследованиях наметился новый поворот.

Я женат на Элине. Пока у нас один ребенок. Если все пойдет на лад, к осени ожидаем второго. Чем больше я узнаю Элину, тем отчетливей чувствую: мне повезло. Элина — светлая жена. Ее цели не нарушают моих, мои же цели, надеюсь, не нарушают Элининых целей. Не так давно наедине с самим собой заполнил тест из польского журнала: из возможных ста баллов Элина набрала девяносто пять. У меня нет основания кривить душой — чувствую себя счастливым человеком. Моя любовь к ней, не уменьшаясь, со временем окрашивается в новые тона.