Читать «На далеких рубежах» онлайн - страница 2
Иван Федорович Гребенюк
Летчик вдруг заметил на лице генерала неудовольствие и запнулся на полуслове. Наступило неловкое молчание.
— Ну, ну, я вас слушаю, майор, — сказал генерал, но тут же заговорил сам: — У вас, однако, острый глаз. Я еще ничего не сказал, а вы уже насторожились. Собственно говоря, это неплохо. Ну что ж, можете ехать. Документы я подписал. Желаю вам успеха. Но имейте в виду — нелегко вам придется: там, в полку, старая слава никак не уживается с новой. Но, судя по вашим аттестациям, думаю, что вы справитесь. Откровенно говоря, это мое личное решение — послать вас к полковнику Сливе.
Генерал проводил летчика к двери.
— Твердо запомните правило: строгая методическая последовательность в учебном процессе летчиков и непримиримая борьба против шаблона и послаблений. Не забывайте: вы помощник командира полка. От вас будет зависеть многое. Если что — обращайтесь ко мне непосредственно. Я даю вам такое право, товарищ майор.
— Благодарю, товарищ генерал!
— Всего хорошего.
Этого короткого разговора с генералом было вполне достаточно, чтобы понять: дела в полку Сливы идут неважно.
Что же произошло? Такой заслуженный, боевой командир и не справляется с боевой учебой?
…Теплоход шел уже в открытом море, оставив позади себя опаленные солнцем острова, как вдруг кто-то с силой рванул дверь каюты. На пороге встала фигура летчика с погонами старшего лейтенанта. Летчик был в белом кителе. С его моложавым лицом совершенно не вязались рыжеватые усики и бакенбарды. Небрежно швырнув на свободную верхнюю полку свой чемодан, он расстегнул воротник и только тогда увидел в каюте старшего офицера.
— Здравия желаю, товарищ майор! — козырнул старший лейтенант, слегка покачиваясь. Как видно, он был основательно навеселе.
— Здравия желаю.
— А я только что отобедал в ресторане и никак не соображу, где моя каюта. А она вон где оказалась. Вы, случайно, не в Кизыл-Калу держите курс? Так будем знакомы: старший летчик-истребитель Филипп Кондратьевич Телюков.
— Очень приятно! — майор протянул руку. — Поддубный Иван Васильевич.
— Весьма приятно. Так разрешите узнать, я угадал?
— Угадали: еду в Кизыл-Калу.
— Откуда?
— В данное время из Москвы.
Телюков поглядел на майора, как на обреченного.
— И вам, значит, не повезло, — сказал он и покачал головой.
— Не повезло?
— Приедете — сами убедитесь. Каракумы! Царство мертвых песков! Вторая Сахара.
— Вы ведь служите, как-нибудь и я привыкну.
— Мы, товарищ майор, закалены, — ответил Телюков задорно. — С нами вы себя не сравнивайте. Вот наглотаетесь песка, этак с полпудика проглотите, тогда узнаете, как себя человек в пустыне чувствует. Да еще если скорпион или фаланга ужалит, тогда…
Телюков запнулся и нахмурился, вспомнив, вероятно, нечто еще более неприятное, чем укус фаланги.
— Понимаете, товарищ майор… — сказал он с кислой миной на лице. — Есть у нас такой майор Гришин. Штурман. Кроме того, он временно исполняет обязанности заместителя командира полка по летной части. Так вот этот майор вкатил мне в аттестацию, будто я, старший лейтенант Телюков, недисциплинированный летчик. А полковник Слива взял да и подмахнул аттестацию. Быть бы мне уже командиром звена истребителей, так вот аттестация ни к черту! А уж сколько он, Гришин, записал на мой счет предпосылок к летным происшествиям — самый опытный бухгалтер и тот бы запутался! Бывало, чуть-чуть выше дозволенного выровняешь самолет на посадке — готово: предпосылка! Низко выведешь самолет при стрельбе по наземным целям — предпосылка к катастрофе. Эх, да что говорить! Как-то я на повышенной скорости рулил ночью по аэродрому — хлоп — предпосылка!