* * *Беспокойство за мужа не дало Тисе как следует уложить детей в этот вечер и развлечь стариков разговорами. Все мысли были только о Заорье и Демьяне. Когда она снова ушла в видение, за окном уже стояла полночь.
В глубине же Заорьского леса на лобище община тянула ритуальные песни. Лесовицам вторили ночные птицы, ловко вплетая в мелодию трели и свисты. Упырь сидел в центре поляны и с нервным шипением наблюдал, как вокруг него занимаются костры. Зеленое пламя разгоралось бойко, треща и подбрасывая в ночное небо миллионы изумрудных искр.
– Наши костры не обжигают, – пояснила Малина.
– Это жертвенные огни, – поддакнула другая, протягивая колдуну чашу-долблёнку, полную черники.
– Ну слава Единому, а то уж думал, что теперь кровососа спасать надо, – проворчал Демьян себе под нос, – от мстительных женщин, желающих запечь его в углях.
Лесовицы посмотрели на вэйна непонимающе. Но вскоре их лица снова задышали вожделением, улыбки, которые дарили прелестницы вэйну, можно было смело называть зазывными. Будь Тиса в своем теле, то шипела бы не хуже упыря. А еще покусала бы этих девиц – мало бы не показалось! Какого лешего они крутятся возле ее мужа, угождая ему? Занялись бы лучше хоровым пением на поляне, как остальные!
Ох. Зря она это пожелала. Ритуальная песня вдруг принялась набирать темп, зеленые огни взметнулись до небес, и началась пляска. Все лесовицы общины, включая юных, потянулись к кострам и принялись кружить вокруг них в танце. Посреди лобища в центре напротив упыря осталась стоять матерь Купава. Раскованные движения женских тел на фоне зеленого пламени завораживали.
– Пойдемте танцевать с нами! – Спустя некоторое время Демьяна снова осадили лесовицы. Они будто захмелели от своих танцев. И осмелели. Видящая внутренне напряглась, когда соблазнительницы потянули мужа за руки и внаглую принялись оглаживать его спину.
– Оставьте, красавицы. Я вам не интересен.
Сразу отсеялось несколько юных лесовиц. Понятно – Демьян использовал убеждение. Рядом с ним остались Малина и девушка по имени Радоника, та самая, с глазами цвета болотного омута.
– Вам, девушки, лучше пойти с вашими сестрами, – посоветовал Невзоров, раскуривая сигару.
– Но почему ты не хочешь нас? – насупила бровки Радоника.
– У меня есть моя женщина. Единственная для меня.
– Единственная? – переспросила непонимающе Малина. – Это как?
Демьян задумался над ответом, затем продолжил:
– Это женщина, с которой я хочу прожить свой век. С ней я уже сросся корнями, сплелся ветвями, – произнес он мечтательно, глядя на зеленые языки костра. На тонких губах появилась теплая улыбка. – Мы единое целое. Она мое дыхание и моя жизнь.
