Читать «Когда дым застилает глаза: провокационные истории о своей любимой работе от сотрудника крематория» онлайн - страница 7
Кейтлин Даути
Несмотря на ужас, который внушала неопытной мне Падма, я не могла позволить себе отпрыгнуть от ее тела, как олененок на дрожащих лапках. Менеджер Майк ясно дал понять, что мне платят не за то, чтобы я боялась мертвецов. Мне отчаянно хотелось доказать ему, что я могу быть такой же равнодушной, как и он.
«Лицо в плесени? Да я видела такое миллион раз! Это еще легкий случай», – мечтала я сказать с видом настоящего профессионала в области ритуальных услуг.
Пока вы не увидите труп, похожий на тело Падмы, смерть кажется чуть ли не красивой. На ум сразу же приходит викторианская жертва туберкулеза, у алого рта которой виднеется тоненькая струйка крови. Когда Аннабель Ли, возлюбленная Эдгара Аллано По, умирает, страдающий от любви По не может оставаться в стороне. Он пишет:
(пер. К. Бальмонта)
Великолепное белоснежное тело Аннабель Ли. Никакого упоминания о следах разложения, которые сделали бы лежание рядом с возлюбленной невыносимым для безутешного По.
Падма была не единственной. Повседневные реалии работы в «Вествинде» были куда менее захватывающими, чем я предполагала. Мой рабочий день начинался в 08:30 утра, когда я включала печи для кремации («реторты», как они называются на профессиональном жаргоне). Весь первый месяц я носила с собой шпаргалку по включению печей и неуклюже нажимала на ярко-красные, синие и зеленые кнопки, напоминавшие мне о научно-фантастических фильмах 1970-х годов, чтобы установить температуру, зажечь горелку и отрегулировать вытяжку. Секунды до того, как печи с грохотом включались, были самыми тихими и спокойными за весь день. Никакого шума, жара, давления – просто девушка и куча свежих трупов.
Как только печи были включены, о тишине можно было забыть. Комната превращалась во внутренний круг ада: ее наполнял раскаленный спертый воздух, напоминавший дыхание дьявола, и грохот реторт. То, что выглядело как пушистая серебристая обшивка космического корабля, обеспечивало звукоизоляцию, защищая от шума уши скорбящих родственников, сидящих в часовне или в залах для прощаний.
Печь была готова поглотить первое тело, когда температура внутри нее достигала 800 °C. Каждое утро ко мне заходил Майк и приносил несколько разрешений на кремацию. Выбрав два разрешения, я убирала своих сегодняшних жертв в холодильник, где они ожидали своей участи, и приветствовала картонные коробки с телами, на каждой из которых стояло полное имя усопшего и дата его смерти. Холодильник пах, как смерть во льду: этот запах сложно описать, но невозможно забыть.
Люди в холодильнике, скорее всего, никогда бы не стали проводить время вместе в реальной жизни.
Пожилой темнокожий мужчина с инфарктом миокарда, женщина средних лет с раком яичников, молодой испанец, застреленный всего в нескольких кварталах от крематория. Всех их привела сюда смерть, словно на саммит ООН, где им предстояло обсудить свою кончину за круглым столом.