Читать «Самая последняя война» онлайн

Александр Карнишин

САМАЯ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЙНА

Нефть — вот кровь экономики! У кого нефть, тот и будет сверху. Даже если ты больше ничего не делаешь, только качаешь нефть — все у тебя будет. Всё принесут и сами предложат. И просить у них ничего не надо будет. Сами! Еще и упрашивать будут, чтобы взял. Чтобы смилостивился, чтобы поменялся с ними, чтобы отлил им хоть немного нефти, без которой их экономика худеет и загибается.

На одном физрастворе из зеленых и радужных бумажек долго не протянуть. Физраствор — штука нужная, спора нет, без него тоже никак. Но не горит он в венах и артериях, не сжимает мышцы и не толкает суставы.

Нефть! Вот основа основ нашего мира. Отсюда и трудности все. Вот есть у тебя нефть, а у него, скажем, наоборот, нет. Или у тебя просто ее очень много, а у него, скажем, хоть и есть, но совсем мало. И что? Зависть! Такая зависть, что ни есть, ни пить. А то и смертоубийство настоящее. То есть, говоря открыто и ясно, война.

Все и всегда войны начинались обязательно из-за ресурсов. Когда шло экстенсивное развитие на основе сельского хозяйства, когда богатство считали в количестве продуктов, тогда воевали за землю. Не за болота какие-то и неудобья, не за горы с ледниками на них, а за ту землю, на которой можно пахать, разводить скот, строить города, заселяя их торговцами и ремесленниками.

Теперь же — нефть. Есть страны, размером, казалось бы, совсем никаким. Ну, не видно их почти на карте. Мелкие такие. Но вот есть у них нефть — и живут же, да как хорошо! Даже и не работая, практически, не напрягаясь совсем. Нанимают себе иностранцев в рабочие, и те качают нефть. А местные сидят себе по своим кофейням и курят табак.

Не справедливо, говоришь? Вот именно — не справедливо! Мы, значит, за ту нефть прём в тундру и тайгу, мостим дороги лесом и костями, гнием заживо в страшном климате, умираем раньше срока от напряжения всех сил, а они сидят в тепле, курят табак, пьют кофе, да еще и не работают — других эксплуатируют.

И все почему? Отчего все? Может, они чем-то лучше нас? Или как иначе все это понимать? Но если они лучше нас, а мы такие все плохие… Ну, плохие, плохие — пусть так. Предположим, что так. Вот если мы такие плохие, так почему терпим несправедливость? Почему не сотрем в порошок этих хороших? Почему не надругаемся над их женами, не захватим их землю, их кофейни, их табак? Почему их нефть — не наша? Кто-то скажет, что для плохих мы порой излишне мягко и вежливо себя ведем? А ведь — вот, совсем рядом. Рукой подать, если на карту глянуть. Но они греют пузо и ходят голые под своими рубахами, а мы мерзнем, мучаемся, и не живем, а выживаем. Да и то с трудом.

…

Речь главнокомандующего, зачитанная им по центральному телевидению и оформленная в виде приказа по войскам, была воспринята личным составом с энтузиазмом и радостью. Не на Севера, чай, идти, не в мороз студеный, в котором камнем замерзают и лопаются на ходу поперек подошвы солдатские ботинки, а в тепло, в ласковый климат, к морям, обмыть сапоги в которых обещались еще десятилетия назад. Да и готовили их тут не зря. Тренировки всякие, кроссы ночные, стрельба. Все-таки армия — она, чтобы воевать. Воевать и завоевывать.