Читать «Зеленый. История цвета» онлайн - страница 29

Если вдуматься, XII–XIII века, время наивысшего подъема средневековой цивилизации, были также и временем торжества зеленого. Конечно, по интенсивности и широте охвата это явление нельзя сравнивать с происходившей тогда же экспансией синего (недавно говорилось даже о «синей революции»), но все же речь идет об успехе как по количественным, так и по качественным показателям, который мы можем отследить и проанализировать, изучая многочисленные документальные источники. Зеленый цвет не только наращивает свое присутствие в повседневной жизни и материальной культуре, он приобретает в мире образов и символов такое значение, какого не имел никогда прежде.

Красота зеленого

Что считается красивым цветом в эпоху рыцарства и куртуазной культуры? Ответить на этот вопрос нелегко. И не только потому, что историк здесь рискует впасть в анахронизм, но еще и потому, что в ходе исследования он то и дело оказывается в плену у слов. О прекрасном, как и о безобразном, он узнает из текста. Но между реальным цветом живых существ и неодушевленных предметов, цветом, который человек воспринимает на самом деле, и цветом, который описывает тот или иной автор, может оказаться целая пропасть. К тому же при изучении этого периода историк, если можно так выразиться, лишен доступа к особенностям восприятия и вкусам отдельного человека. Он вынужден смотреть на все чужими глазами, и более того – через призму общества и его ценностей, аристократических и клерикальных. Вот почему суждения о красоте или безобразии прежде всего зависят от соображений морального, религиозного и социального свойства. Прекрасное – это почти всегда достойное, правильное, умеренное, привычное. Разумеется, допускается и чисто эстетическое наслаждение от созерцания ярких красок, но это должны быть по преимуществу краски природы, ведь только они истинно прекрасны, чисты, дозволены и гармоничны, ибо созданы рукою Творца. Вдобавок, несмотря на свидетельства поэтов, историк не располагает возможностями для того, чтобы исследовать это чисто хроматическое удовольствие; и здесь он снова оказывается в плену обманчивой лексики и шаблонов.

Средневековые понятия наслаждения, гармонии и красоты далеки от понятий XXI века. Даже те или иные цветовые сочетания или контрасты тогда могли восприниматься не так, как воспринимаются сейчас. Например, сочетание желтого и зеленого для средневекового человека – самый резкий контраст, какой только можно себе представить. А в нашей классификации желтый и зеленый – соседи по цветовому спектру, и мы привыкли плавно переводить взгляд с одного на другой, не ощущая никакого диссонанса. И наоборот: такие сочетания, как красное с зеленым или красное с желтым, которые мы воспринимаем как контрастные, в XII–XIII веках отнюдь не считались таковыми, поскольку они располагались рядом на хроматической шкале, принятой у живописцев и ученых. Так как же современным людям судить о красоте цветов, которые оставила нам эта фаза Средневековья? Во-первых, мы видим их не в первозданном состоянии, а такими, какими их сохранило для нас время, во-вторых, при освещении, которое не имеет ничего общего с источниками света той эпохи, и, наконец, наш глаз не приучен оценивать такую композицию, такие градации света и тени или такую гармонию красок. В XII–XIII веках умели отличать светлое от сияющего, тусклое от бледного, гладкое от ровного: как сделать это сегодня? Для нас эти понятия настолько схожи, что мы склонны их путать, а в те времена они даже не были близкими. Средневековые живописцы, геральдисты и энциклопедисты знали, что «пурпур» на гербовом щите – не то же самое, что пурпур императорской мантии, знали, какой цвет считается сухим, а какой влажным, какой холодным, а какой теплым: как нам усвоить эту разницу? Для современников Людовика Святого зеленый – цвет воды – был холодным, а синий – среди прочего и цвет воздуха – теплым.