Читать «Асфальт и тени» онлайн - страница 148
Валерий Николаевич Казаков
— Ну и молодцы, что выбрались к старику, — неожиданно откуда-то сверху раздался знакомый голос.
Малюта с Ингой замерли и, как примерные школьники, почти одновременно задрали головы. На небольшом, покосившемся балкончике, в белом поварском фартуке стоял Иван Данилович.
— Вы обходите дом и сразу на веранду. Парадную дверь, — он постучал ногой по настилу, отчего балкончик заходил ходуном и вниз посыпалась труха, — мы уже давно не открываем. Дом стареет скорее нас, да он и старше. Проходите, — и старик скрылся за белой тюлевой занавеской.
На веранде был накрыт стол, аппетитно шкворчал и дымился мангал, из старинной черной тарелки репродуктора тихо лилась приятная музыка. По хозяйству управлялись два седых старика и сухая, с надменно подобранными губами, старуха.
Гостей не замечали, и они, предоставленные самим себе, с любопытством осматривались.
На простеньком столе, покрытом обычной, в сине-красную клетку клеенкой, стоял тончайший фарфор, матово тускнело массивное, с благородной чернью столовое серебро, витые кувшины, хрустальная ваза на затейливой золотой подставке и еще какие-то приятные и радующие глаз мелочи.
— Ну и где же наша молодежь? — появился Иван Данилович с запотевшим графином в руках.
— Да вон она, замерла, полагая, что старики ее по слепоте своей и не видят, — на удивление приятным грудным голосом ответила пожилая женщина. — Наблюдают за нами, вместо того чтобы броситься помогать. Предпочитают глазеть, как другие работают на их же благо.
— Ну, допустим, мы не просто созерцаем, мы любуемся гармонией осени в ее природном и человеческом воплощении, — поднимаясь по ступенькам и галантно поддерживая под локоть Ингу, заговорил Малюта. — А прекрасному, согласитесь, всегда хочется удивляться, учиться…
— Ишь ты, какой говорливый, — примирительно произнесла женщина, протягивая руку. — Антонина Тихоновна, тыловое подразделение Данилыча.
— За которым я как за каменной стеной, — явно оставшись доволен репликой Малюты, заулыбался Иван Данилович. — Друзья, это Малюта Максимович и Инга, прошу любить и жаловать, а это мои сослуживцы, друзья и некогда всенародно известные деспоты.
— Карл Оттович Калнынш, — отрекомендовался высокий костлявый старик, чем-то похожий на Суслова.
— Наум Исакович Фрумкин, не деспот вовсе, а простой, незаметный старый еврей…
— В скромном звании генерал-лейтенанта МГБ-КГБ, — съязвила Антонина Тихоновна и, обращаясь к Инге, добавила: — Вы, деточка, пуще всего на свете бойтесь «простых и незаметных». Коварные люди! Забирайте у своего ухажера корзину со снедью, да пойдемте-ка, голубушка, в дом. С продуктами управимся, вас утеплим, а то наш подмосковный ветер ой как охоч под юбки девицам лазить.
Женщины, мило щебеча, исчезли в доме.
— Ну-с, старики-разбойники и примкнувший к ним Малюта-лютович, не пора ли нам по маленькой, вроде все в сборе? — разливая по хрустальным стаканчикам содержимое заиндевевшего графина, произнес хозяин дачи.