Читать «Асфальт и тени» онлайн - страница 141

— Значит, мы опоздали. Обидно, — обернувшись к разведчику, развел руками Малюта, — шеф принял решение, убедил наиболее продвинутых адреналинщиков, и черта с два их теперь удастся вернуть на путь истинный. Хотя попробовать надо. С кем у него разговор? Может, нам зайти?

— Я бы не советовал. Аслан Масхадов уже третий раз звонит.

— Интересно, а этому черту что надо?

Дверь резко распахнулась, Плавский раздраженно сунул телефон в руки охраннику и, смерив подчиненных колючим взглядом, выдавил из себя вместе с клубами табачного дыма:

— Чтобы через сорок минут все были в единой форме одежды, — и, останавливая двинувшегося к нему Малюту, предупредительно подняв руку, готовым зарычать голосом добавил: — Никаких возражений и пререканий! Выполняйте приказ!

Неожиданно выглянувшее солнце придурковато щурилось в нешироких промоинах облаков. Осмелевшие, уже слегка тронутые осенними красками листья беззастенчиво стряхивали с себя холодные капли прямо на головы беспечных прохожих, спешивших избавиться от надоевших зонтов и капюшонов. Приморский город жил своей обычной жизнью.

Когда-то давно, в последние годы выдыхающегося Горбачева, Скураш часто приезжал сюда и неплохо знал местные традиции и нравы. Уже тогда за кажущимся спокойствием и незыблемостью традиций все четче вырисовывалась тень национального отчуждения и религиозной нетерпимости. Постепенно в еще существующем Советском Союзе сужались зоны русского влияния. Малюта до сих пор помнил один случайно подслушанный ночной разговор. Его и говорящих разделяла густая, ломкая стена живой изгороди и непроницаемая, вязкая мгла южной ночи. Люди шли по соседней аллее и остановились прикурить. В темноте любой, даже самый маленький огонек кажется чуть ли не ослепительной вспышкой.

— Слушай, Мамед, — полушепотом, взволнованно, как показалось Малюте, пытался возражать один из собеседников, судя по окающему выговору, выходец из центральных областей России, — ты же не умеешь, а главное, не знаешь, как это делать…

— Вадим Сергеевич, дорогой, я что, сам этого хочу, а? Ну, ты посуди, если не я займу твое директорское кресло, его все равно займут наши, только вот кто это будет, ни тебе, ни мне не известно. Так на кой черт упускать такой шанс?

— Да обидно же! Я что, не родной в этих местах? Завод с нуля поднимал…

— Никто у тебя твоих заслуг не отнимает. Почет и уважение тебе от горцев, а вот управлять ты дальше не можешь.

Все управленческие места решено передать национальным кадрам. Да и Аллах с ним, с этим директорским стулом. Мы с тобой уже сколько времени дружим? Детей поженили. Дальше, боюсь, хуже будет, разговоры разные ходят. Говорят, квартиры в центре Махачкалы надо у ненаших отобрать и передать своим. Говорят, уже и списки составляют. Боюсь, скоро вообще тебе с семьей уехать придется от греха…

Задымив сигаретами, они разошлись не прощаясь.

«Что за бред, — подумал Скураш. — Какие списки, какие выселения? Кто разрешит?»

Прошло всего четыре года, и в девяносто втором выселяли уже без всяких списков. Просто стучали ночью в дверь и давали время на сборы. Не уедешь — пеняй на себя, поплатишься здоровьем своим и семьи.