Читать «Асфальт и тени» онлайн - страница 127

Но это все лирика, любезный Малюта Максимович, а правда жизни такова: президент тяжко болен, и неизвестно, чем его болезнь окончится. Страной управляют смутные личности, для которых сохранение высокого уровня криминала крайне выгодно.

Плавский замолчал, как бы обдумывая последнюю фразу, потом резко остановился и, просверлив Малюту своим бронебойным взглядом, продолжил:

— Да никто фактически страной не управляет, просто пока еще работает налаженный механизм и инерция мышления, построенного на страхе. Когда это все кончится, произойдет трагедия.

Генерал замолчал. Грубое, слегка рябое и оттого похожее на вырубленное из степного камня лицо потускнело, брови сошлись у переносицы, плечи слегка ссутулились, шаги стали медленнее, казалось, вся тяжесть ответственности, которую он добровольно взвалил на себя, ломая ненадежные подпорки, вдруг настигла его и придавила к земле. Тень боли скользнула по застывшим скулам. Плавский по-бычьи мотнул головой, с опаской глянув на собеседника.

Малюта, наэлектризованный близостью и откровенностью шефа, инстинктивно ощущал его состояние и всем своим видом показывал, что ничего не замечает, а полностью поглощен перевариванием полученной информации.

— У нас вчера состоялась весьма интересная встреча с министром МВД Болотовым. Так вот, одной из тем, которые мы затрагивали, было создание так называемого Белого легиона, некоей подчиненной Совету национальной стабильности военизированной организации, призванной в кратчайшее время если не покончить с преступностью и коррупцией, то хотя бы начать с ней непримиримую борьбу…

— Но ведь такие организации уже существуют, на мой взгляд, их даже слишком много…

— Существуют. А что толку? На кого они работают? Уж точно не на благо государства, хотя именно им и прикрываются. Речь идет о создании принципиально и качественно новой структуры. Болотов предлагал создать легион как секретное подразделение внутри своего Министерства и уже через него замкнуть его на наше ведомство. Если пойти по этой схеме, то вы, естественно, правы — получится очередной мертворожденный уродец. Вы, кажется, были на войне?

— Только как военный советник…

— Тоже мне, ангелочек выискался. Вы смотрите, от скромности не помрите, мне-то не надо лапшу на уши вешать. Советники! Вы все там так понасоветовали, что за вас духи самые большие вознаграждения назначали…

— Иван Павлович, простите, что перебиваю, но такого бакшиша, как за вашу голову, за всех советников вместе взятых…

— Ладно, обменялись комплиментами и хватит, чувствуется в вас комиссарская закваска: похвалил командира — полдела сделал.

Я еще там, в Афганистане, заметил, что лучше всего воюют те солдаты, у которых случилось личное горе, скажем, в недавнем бою погиб друг, или любимая девушка, устав ждать героя, легла под сопливого студента. Откуда что берется! Вчера заморыш — метр с кепкой на коньках, а сегодня, глядишь, пора писать представление к медали «За отвагу». Чувствуете, куда я клоню?