Читать «Страна счастливых (сборник)» онлайн - страница 367
Ян Леопольдович Ларри
Научно-фантастический роман, по моему мнению, должен естественно произрастать из коллективного свободного обсуждения тех проблем и тех возможностей для будущего, которые ставят перед нами современная наука и действительность. Научно-фантастическая литература наших дней, заблудившаяся между трех сосен — «лучей», «атомных энергий» и «космических полетов» — и подкрашенная «социальной фантазией», — не жилица на этом свете, и на смену ей встанет настоящее художественное оформление научно-технических предвидений. И эта новая научно-фантастическая литература отнюдь не ограничится старой «жюльверновской» формой романа. Новая форма коллективного научно-фантастического творчества должна появиться не только на страницах журналов, она должна проникнуть и в театр и особенно в кино. Научная фантастика общественно необходима — значит она должна возникнуть.
Аэлита Ассовская
Как писатель Ян Ларри Сталина просвещал
Поколение революции, опаленное огнем гражданской войны, зачарованное перспективами строительства нового общества, в большинстве своем свято верило, что счастливое светлое будущее не за горами и что трудности по пути к нему окупятся сторицей. Мне приходилось говорить со многими людьми, чья молодость пришлась на 30-е годы — у них не возникало и малейшего сомнения в правильности политики государства. Лозунги, провозглашаемые партией, призывы, даже порой нелепые, воспринимались исключительно как побуждающие к действию. И репрессии, о которых, несмотря на чудовищный масштаб, не принято было говорить вслух, — тоже, как меры правильные, не подлежащие критике, как справедливое наказание за поступки, если учесть напряженную международную обстановку. Причины и механизм этого массового гипноза, охватившего десятки миллионов людей, еще долго будут предметом исследования историков, социологов и психологов.
Однако не все было светло и гладко в царстве социализма. Люди, которые в силу своего интеллекта, особенностей души, не могли не задумываться о происходящем вокруг, неизбежно замечали нелогичность и нецелесообразность многих правительственных акций, скудость загнанной в казармы жизни. И не сказать об этом были не в силах.
Я не уверена, что герой моего очерка понял до конца вопиющую жестокость строя, который выдавали за исполнение вековой мечты человечества — на это требуется и время и взгляд «извне» на собственную историю. Допускаю, что он не сумел до конца разобраться и в механизме общественных течений, иначе не стал бы делать то, что сделал, — с риском для жизни открывать глаза «глубокоуважаемому Иосифу Виссарионовичу» на то, что происходит в стране. Впрочем, тогда многие верили в непогрешимость вождя и учителя, а все беды, трудности и несправедливости приписывали ошибочным или нечестным действиям его окружения.
В начале 1940 года на имя И. В. Сталина из Ленинграда ушло письмо. Оно содержало литературную рукопись.
«Я буду писать только для Вас, не требуя для себя ни орденов, ни гонорара, ни почестей, ни славы…
