Читать «Наша Рыбка» онлайн - страница 70
Робин Фокс
Возле матраса я нашарил свой телефон, снова забрался под одеяло и написал в заметках:
И перед тем как уснуть, я вдруг понял: Ясна завтра не придет.
Глава десятая
Но нет, я так и не смог привыкнуть к этой непредсказуемости. Я даже вздрогнул, когда увидел ее в другом конце перрона на станции «Тверская». По всем расчетам это не могла быть она – она точно не должна была приходить.
Петя все время шел рядом, молчаливый и безучастный, но почему-то он улыбнулся мне в метро, чем привел меня в состояние панического бессилия. Мне и так было хреново. Ночью я проснулся от того, что рука Иришки шарила у меня в трусах. Несколько секунд я не осознавал, что происходит, и, только когда ее пальцы сжали мой член, подскочил на матрасе. Теперь, конечно, я представлял, что посылаю Иришку громко и матерно, но в тот момент я просто отпихнул ее и перевернулся на другой бок. Она сверкала своими дурацкими сиськами (оказалось, что и вправду решила спать голой) и таращилась на меня.
Из глубин подземки мы вышли на поверхность. Древняя Москва была непоэтична. И дело не в зиме, не в снеге, уже грязным падающим с неба, не в скудной серости зданий – поэзии здесь не водилось уже давно, ни зимой, ни летом, – все было продано в неведомые руки, отдано под власть других ценностей и других искусств.
Мы остановились между Пушкиным с белой снежной головой и бывшим кинотеатром «Пушкинский». Где-то рядом неприятно шелестела и гулко хлопала надорванная ветром афиша. Сам сквер был заставлен новогодними декорациями. Мимо проносились автомобили дорогих и редких марок, в основном черные. В холодном дневном свете можно было разглядеть мельчайшие детали на лицах друг друга – у Ясны на носу было несколько веснушек, а яркая радужка синего глаза к зрачку становилась зеленоватой и выпукло отражала наш привычный мир.
– Ну? – спросил Петя.
Я затаил дыхание и подобрался, как будто она должна была объявить победителей Олимпийских игр, в числе которых мог оказаться и я.
Я бы хотел передать ее манеру говорить, те особенные, едва уловимые движения ее лица, которые заставляли меня волноваться, нервничать, что-то выдумывать, но боюсь, что описание таких качеств подвластно разве что писателям, и потому вряд ли что-то у меня получится. Попытки не будет.
– Вы можете провести со мной этот день? Даже если это будет наш последний день вместе?
Я выдохнул – не облегченно, нет, но выдохнул и даже смог увидеть на улицах нелюбимого города рассыпающееся на грани солнце: оно было в витринах, заливало праздничные улицы, полуденные зимние крыши. Ощущение было такое, будто где-то заиграли вальс из «Щелкунчика».
Мы отправились проводить вместе день.
Поначалу держались скованно, задавали дежурные вопросы, и, когда мы обращались друг к другу, голоса наши заметно вздрагивали: Ясне словно было неудобно за вчерашнее, а нам – и за вчерашнее, и вообще за все.
