Читать «Наша Рыбка» онлайн - страница 111

Я отмечал, как ветер раздувает занавески, дрожью расходясь по тонкой белой ткани, как смешно Ясна поводит ресницами, будто от вина они стали очень тяжелыми. Я зацепился за то, что Воронцов не пьет – ест рис и потягивает крепкий чай из огромной кружки – и что озадаченно поглядывает на нас двоих, будто строит план. Главное, не напиваться. Пьяные мы с Рыбкой и трезвый Петя Воронцов – это опасная компания. Опасная для меня и для Ясны, конечно же. Но так и случилось. Одного полного бокала и пары глотков из моего ей хватило, чтобы стать податливой, улыбчивой и безвольной. Она тихо растаяла в уголке, но от одного взгляда Воронцова принималась весело хихикать.

Тусовка прошла странно, моя память оставила в целости лишь то, что вся компания играла в «Правду или действие», – не совсем удачное прикрытие для своего великовозрастного грязного любопытства. Даже пьяным я догадывался, что затеяли это из-за нас: отвечая на вопросы, нам пришлось бы рассказывать то, о чем мы раньше молчали. Но ведь просто так никто и не задавал вопросов! Хотите узнать, что мы делаем втроем? Кто кого трахает и в какой последовательности? Так спросите, просто спросите. Например, у Воронцова. Когда это он скрывал подробности? Но преподносить это в виде игры… Короче, затея не понравилась мне с самого начала. И в конце концов – после первых приличных, естественно, вопросов, а потом вопросов о размере Петиного члена – я неожиданно узнал, что перед тем, как встретить Серегу, Таня Морозова была влюблена в меня. Полина спросила ее, любила ли она кого-нибудь до мужа. «Да, – ответила Таня, – но невзаимно: Игоря». А я был так ослеплен чувством к Иришке, что даже не заметил этого. Мне стало не по себе. Воронцов что-то нашептывал Ясне в углу. Я нервничал и допивал это несчастное вино за три тысячи.

В тот период я ничего не писал в своем блоге, поэтому теперь мне трудно восстановить последовательность событий. Этот самый счастливый день каким-то образом перетек в самый странный вечер, полный открытий и экспериментов, большая часть из которых больше не повторялась. Что послужило перемычкой между Серегиным праздником, с которого мы ушли около восьми вечера, и тем, что случилось у меня дома, ближе к десяти, я совершенно не помню. Воронцов после нервного срыва был слишком слаб, Ясне послезавтра днем предстояла операция, и по всем расчетам дома должна была быть моя сестра. Тогда как так вышло, что мои глаза были завязаны Ясниным шарфом и четыре руки снимали с меня одежду? Маринки совершенно точно дома не было. Наверное, она ночевала у подруги. Хотя… Не знаю, кажется, она ни разу не ночевала ни у каких подруг. И тем не менее во всей квартире нас было снова только трое. Шарф стягивал виски, слишком сильно давил на глаза. Обычно эта роль принадлежала Ясне. Правила просты. Ей запрещалось трогать нас руками, зато мы могли творить все что угодно. Ей позволялось только угадывать, кто из нас ее касается. Интересно, что же они собирались делать со мной?