Читать «Фамилия мне неизвестна...» онлайн - страница 5

- Чего ты на меня смотришь, словно я - твоя покойная бабушка? - спрашивает Михайлов. - Боишься, что ли? Да ты не дрейфь. Высота господствует над местностью, обстрел хороший. Две пушки, «максим» - жить можно.

- Как вас зовут? - спрашиваю я.

- Алексей. А тебя?

- Володя. А вы откуда?

- Земляка ищешь? Из Москвы я. На Малой Бронной жил. Слыхал такую улицу?

- Слыхал, - киваю я. Даже песню знаю о погибших ребятах-москвичах: «Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой…» И вот он сидит передо мной - Алешка с Малой Бронной, пьет вино, достает ножом куски красно-белого мяса из железной банки.

- А ты откуда? - спрашивает человек из песни.

- Я вологжанин.

- Темный городишко! На каждые три дома - по церкви, - авторитетным тоном столичного жителя говорит Михайлов. - Кончится война, приезжай ко мне, в Москве поживешь… - Он закуривает толстую самокрутку.

Скольких за время войны он так приглашал? Эх, показать бы ему, кстати, и «темный» город Вологду. Показать здешние небоскребы, разбросанные среди тропической зелени. И речку, и набережную из пластика, который под влиянием интенсивности света сам меняет цвета…

- Вы чем до войны занимались? - продолжаю этот необходимый, но уже самому неприятный допрос.

- В школе учился.

- А ордена вам за что дали?

- За войну, - грубо отрезает Михайлов. И я понимаю, что ему, фронтовику, неприятно говорить об этом с мальчишкой, который и фашиста-то живого в глаза не видел. Лейтенант неприязненно смотрит на меня, резко выдыхая сразу из обеих ноздрей струи синего дыма.

Потом взгляд его смягчается, добреет. Видимо, он считает, что попросту я боюсь своего первого боя и потому сыплю дурацкими вопросами.

- Я тебе подарок сделаю, - говорит Михайлов, уже улыбаясь. - Небось все училище мечтал…

Из полевой сумки он достает вороненый парабеллум. Калибр девять миллиметров, восемь патронов входит в обойму, - услужливо подсказывает память.

- Держи. Обращаться-то умеешь?

Обращаться с немецким стрелковым оружием я умею. И я невольно краснею от радости, что у меня будет оружие, которое подарил боевой офицер второй мировой войны.

- Тебе сколько лет? - спрашивает вдруг лейтенант.

- Двадцать шесть, - не подумав, отвечаю правду.

- Ну, вот бы не сказал! А мне двадцать два… Небось в институте учился, отсрочку давали?

Я киваю…

- Товарищ лейтенант! - просовывается в дверь часовой. - Возле леса, кажись, фрицы появились. Побачьте…

Я вскакиваю, дрожащими руками всовываю дареный пистолет в свою кобуру. Всовываю, а он не лезет.

Михайлов быстро натягивает шинель. Когда я выбегаю на крыльцо, он стоит, широко расставив ноги, приставив к глазам бинокль. Потом протягивает бинокль мне:

- Гляди…

Из леса вытянулись и движутся к высоте три темных полоски. И прежде чем успеваю сообразить, что это, лейтенант говорит:

- Пустили передом взвод. Видишь, идут по отделениям. Объявляй тревогу…

Я врываюсь в комнату, где мы так уютно беседовали, и кричу:

- Тревога! По местам!

Люди просыпаются. Расхватав оружие, моя рота вываливается наружу. На соломе остается красный матерчатый кисет и винтовочная обойма с четырьмя патронами.