Читать «Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере.» онлайн - страница 51

Только что образованная танковая дивизия «Мюнхе-мерг» была полностью разбита 5-й ударной армией. Журналист Константин Симонов вспоминал, как Чуйков в своем продвижении вышел на лесную поляну, где сотни подбитых танков, бронемашин и санитарных машин пытались спастись по лесной просеке: «Насколько хватало глаз, всюду валялись окровавленные трупы».

В то время как армейская группа «Вейхзель» втягивалась во внутреннее кольцо Берлина, совершенно иная обстановка складывалась на фронте у Конева. Его войска ночью 17 апреля форсировали Одер у Штайнара в 85 километрах от Берлина, и Конев поспешно двинулся к следующей преграде — Нейссе. Командир его 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковник Рыбалко приказал форсировать реку шириной в 60 метров, не ожидая наведения мостов, поскольку глубина здесь не превышала одного метра. К середине ночи 18 апреля его танки были уже в 45 километрах за рекой Шпрее, достигнув Люббена. Они практически не встречали сопротивления.

Приказ Конева предписывал форсировать Шпрее и быстро продвигаться к Потсдаму юго-западнее Берлина, «минуя города, не вступая в затяжные бои. Этот последний пункт относится к командирам корпусов и бригад». Как только 3-я гвардейская и 4-я гвардейская танковые армии форсировали Верхнюю Шпрее, Конев связался со Сталиным. Сталин предложил практически невозможный план — чтобы Жуков направил свои бронетанковые войска вслед за Коневым, развивая его успешное наступление. У Конева были другие предложения. После продолжительной дискуссии нетерпеливый Конев получил разрешение продвигаться вперед и атаковать Берлин с юга. Знаменательно, что Сталин не проинформировал Жукова о таком изменении плана.

В то время как Жуков с трудом прокладывал себе путь сквозь разрушаемую оборону северо-запада, а Конев торопливо продвигался с юга к Берлину, отрезав Буссе и 9-ю армию, настроение в берлинском бункере было оптимистичным. «Нужно, — сказал Гитлер, — чтобы 9-я армия молниеносным ударом сокрушила Конева». Фельдмаршал Вильгельм Кейтель, начальник Объединенного генерального штаба, оправдал два своих прозвища: «Кивающий осел» и «Ливрейный лакей». Он поддержал это безумное предложение: «Если немецкая оборона сможет удержаться еще один день, то русские будут вынуждены прекратить свое наступление».

Доктор-француз впоследствии вспоминал, что в Берлине «не было особого возбуждения, на улицах не собирались группами люди, мужчины шли на работу, женщины толпились у продовольственных лавок, на площадках играли дети».

Хайнричи не принимал участия в этом безумии: он отчаянно пытался уговорить Гитлера разрешить 9-й армии, с командованием которой он был в контакте, отступить от Одера и прорвать окружение, пока она не окажется полностью изолированной и разгромленной. Когда Гитлер отказался, обрекая тем самым эту армию, Хайнричи решил отступить, несмотря на Гитлера, чтобы спасти 3-ю бронетанковую армию от такой же судьбы. Поступив таким образом, он предоставил решать проблемы обороны Берлина генералу Гельмуту Вейдлингу, командующему 56-м бронетанковым корпусом.