Читать «Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере.» онлайн - страница 22

Этот взгляд вызывал у врачей чувство неловкости, поскольку, как отмечал Раушнинг, это был странный взгляд — не взгляд нормального человека. Необычность этого взгляда становилась особенно очевидной, по словам Шпеера, когда Гитлер нападал на кого-то. Шпеер отмечал также, что речь Гитлера страдала недостатками, и Шпеер считал, что это выдает степень неуверенности Гитлера в себе: «Гитлер часто повторял одну и ту же фразу три или четыре раза, то и дело обрывая себя и возвращаясь к начатому в одних и тех же словах, особенно когда он сердился или был в дурном настроении». Тем не менее:

«Он был мастером повторений и изматывающих монологов. Никто из нас не осмеливался прервать или подсказать, и горе было тому, кто по глупости своей решался на такое. Оглядываясь на прошлое, я думаю, что именно мы, его приближенные, про которых он знал, что мы ждем каждого его слова, хотели, чтобы все его изречения были великими, в то время как иногда они были просто бессвязными».

Взгляд Гитлера многократно использовал Геббельс в многочисленных тщательно срежиссированных фотографиях, чтобы упрочить мнение, что фюрер все видит, что его взгляд проникает в душу. Фотографии отбирались очень вдумчиво, потому что, хотя Раушнинг находил глаза Гитлера безжизненными и затуманенными, многие кадры кинохроники демонстрируют его мрачный взгляд. Совершенно очевидно, что это связано с характерными ограничениями движений головы, словно Гитлер страдал от сдвига шейных позвонков, его голова слегка наклонена вперед, а взгляд устремлен куда-то вверх. Даже допуская, что он сознательно принимал мелодраматические позы, тело его выдает заболевание паранойей — выражает типичную для шизофреников и схожих психопатических больных конфигурацию, которая весьма редко встречается у полностью нормальных индивидуумов.

Весьма рано, в 30-х годах, Гитлер высказывал сам о себе публично мнение, которое никак нельзя считать нормальным. Мартин Фуш сообщал, что Гитлер в Берхтесга-дене спросил австрийского политика Курта фон Шушни-га: «Вы осознаете, что находитесь сейчас в обществе величайшего немца всех времен?» И сам же ответил: «Мне не требуется ваше подтверждение моей убежденности в моем историческом величии».

К этому времени Гитлер уже думал о себе как о Мессии, призванном очистить землю, как о гневном Иисусе, призванном осуществить Бессмертную Миссию. Задуманный им мавзолей, подходящий для такого великого императора, выглядел не менее грандиозно, чем пирамиды фараонов, но он, правда, казался бы несколько неуместным в Европе, непривычной к такой пышности. Такая концепция исторического бессмертия выглядела бы составной частью мифа, если бы ее не распространял сам Гитлер и высказывал это как свое собственное, выношенное мнение.