Читать «Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере.» онлайн - страница 183

Третья возможность, какую можно допустить, относится к той заботе, которую проявил этот отдел министерства в отношении неприкосновенности своих архивов и характера хранившихся в них документов. В 1972 году была установлена потеря документов, содержание и достоверность которых, весьма вероятно, касались предполагаемых подделок как предупреждения против дальнейших расследований обладателей (ЭД или ЭГ) по поводу их подлинных удостоверений личности и псевдонимов, упоминаемых Фараго. Эту утрату документов можно было бы проследить путем сравнения показаний или пользуясь воспоминаниями сотрудников архива или агентов. Такое расследование, возможно, подтолкнуло бы нас к выводу, что утраченные документы действительно касались Бормана.

Мы знаем, что один из документов, представленных Фараго, был переводом на испанский язык статьи из «Шпигеля», а чтобы он выглядел официально, его снабдили печатями. Однако лучший способ обмануть офицера разведки, привыкшего изучать документы абвера и тому подобные материалы, — это включить в фальшивку какой-нибудь подлинный документ. В результате запутывается все.

Подводя итоги, можно сказать, что разоблачения 1992 года в Буэнос-Айресе показывают, что Ладислава Фараго подставили совершенно сознательно либо как часть дезинформационного замысла, либо просто как орудие хитрого заговора агентов аргентинской разведки, но ясно, что часть переданной им информации была подлинной, как это явствует из последующих акций аргентинского министерства иностранных дел.

Архивные документы показывают, что последняя акция, предпринятая аргентинской полицией в отношении Бормана, была предпринята 28 августа 1990 рода, когда в Интерпол направили досье Бормана с перечнем деталей предпринятых ранее акций. Эта передача состоялась через семнадцать дет после того, как западногерманское правительство официально объявило о том, что Борман мертв, — факт, в отношении которого аргентинцы были вполне уверены. Вопрос, который следует задать, заключается вот в чем: почему в 90-х годах полиция побеспокоилась передать эти материалы? Этот вопрос предстоит еще решить.

Досье Бормана заканчивается словами: «Как предполагается всеми предыдущими расследованиями, до настоящего момента нет информации, которая позволила бы хоть с какой-то уверенностью утверждать, что Б (Борман) когда-либо приезжал в нашу страну и что он проживает в ней, а также полагать, что он все еще жив».

Это весьма интересное заявление, выданное в 1973 году в Западной Германии по поводу смерти Бормана. Стоит вернуться и проверить основу этого заявления, опиравшегося, как утверждают, на подложных свидетельствах.

Глава 12 РАСКАПЫВАЯ ПРОШЛОЕ

В саге о Бормане имя Йохена фон Ланга маячит на заднем плане, потому что его горячее желание доказать, что Борман умер в 1945 году в Берлине, вызывает больше вопросов, нежели ответов.

ПОИСКИ СВИДЕТЕЛЬСТВ

В 1945 году фон Ланга был молодым человеком, едва достигшим 20 лет, служившим в Берлине в Гитлерюнгенде, подчиняясь непосредственно Аксману. В обязанности Ланга входило находиться в группе беглецов сразу за спиной своего вождя. Показания Аксмана были единственными «заслуживающими доверия», на которые опирались западные историки до того, как начали возвращаться из советского плена обитатели бункера. Аксман свидетельствовал, что в мае 1945 года он видел труп Бормана, лежавший рядом с трупом эсэсовского врача Людвига Штумпфеггера на подступах к мосту Лертер, когда сам Аксман пытался бежать.