Читать «Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере.» онлайн - страница 169

Безыменский цитирует из советских архивов материалы, фотокопии с которых стали доступны. Эти документы говорят об уверенности советских властей, что телеграмма фон Хаммелю свидетельствует, что Борман намеревался искать убежище в Южной Америке. Безыменский высказывает свое мнение, что Борман пересек границу с Италией 16 августа 1947 года. Это его мнение основано исключительно на советских архивных материалах, отражающих продолжающиеся поиски Бормана русскими. Никаких деталей, подтверждающих это мнение, не приводится.

Безыменский пытался расспросить фон Хаммеля, но тот отказался разговаривать с ним, правда, позднее стал уверять, что слова «заморское плаванье в южном направлении» часто использовались для обозначения переправки документов в Мюнхен. «Заморское» — не что иное, как Юберзее-Штраубинг, транзитная станция на железнодорожной линии Мюнхен — Зальцбург.

Агенты американской военной контрразведки получили задание организовать укрытие для Герды Борман, жены Бормана, которая была смертельно больна раком. Она жила под именем фрау Бергман с фальшивыми документами, ее итальянский врач сообщил о ней английскому майору Адламу, который организовал для нее, как для больной раком, лечение в больнице в Мерано. Американцы действовали так в ложной надежде, что Борман может вернуться. Герда Борман умерла 22 марта 1946 года. Ее муж так и не появился.

ПЕРВЫЕ СООБЩЕНИЯ О БОРМАНЕ

Самым важным первым свидетелем того, что Борман жив, стал Генрих Лайнау, который утверждал, что в июне 1945 года он ехал вместе с Борманом в поезде, следовавшем на Фленсбург, расположенный на границе с Данией, после своего освобождения из концлагеря Заксенхаузен. По словам писателя Ладислава Фараго, датский врач по фамилии Преусс утверждал, что примерно в это же время его друг-нацист просил у него деньги на то, чтобы помочь Борману выехать из Дании.

Советские власти объявили тогда, что в мае 1945 года офицер 5-й Ударной армии нашел в кожаном пиджаке у мертвого немца, лежавшего около выведенного из строя танка, дневник Бормана. Поскольку труп был явно не Бормана и пиджак тоже не мог принадлежать ему, русские решили, что Борман сунул свой дневник в пиджак убитого немца, чтобы оказаться одним из «шейнтот», мнимых покойников, которых тогда расплодилось довольно много.

Спустя примерно тридцать лет, чтобы опровергнуть эти советские утверждения, журнал «Штерн» разыскал двух немецких свидетелей, которые утверждали, что в кожаном пиджаке был найден французский рабочий, а дневник был найден отнюдь не в кармане пиджака, а — в вощеной бумаге — под трупом Мартина Бормана на мосту Лергер. На трупе были шерстяные кальсоны и жилет. Никто не мог объяснить, откуда они узнали про этот интересный, хотя и запоздалый факт, а также как же случилось так, что французский рабочий Морис Дашу, когда его выследили репортеры из «Штерна», ничего не знал о предполагаемом инциденте. Либо «Штерн» неумышленно помог распространению дезинформации, либо мы должны представить себе несколько нелепую картину: труп в подштанниках лежит на своем дневнике, завернутом в промасленную бумагу!