Читать «Детство комика. Хочу домой!» онлайн - страница 86

Иногда Ракель думает о различиях между ними. Рут, не переводя дыхания, шагала из неполной школы в гимназию, оттуда — в школу медсестер. Ракель копировала сестру вплоть до гимназии, на которой остановилась. Ее взрослая жизнь стала сплошным бестолковым снованием туда-сюда под недовольным взором Рут.

Рут вышла замуж за будущего профессора медицины. Ракель же ненавидит гинекологов. Она ненавидит, когда надо задирать ноги на эту холодную подставку и когда просят расслабиться, хотя на самом деле сплошные боль и унижение. Рут задирала ноги совершенно добровольно, будущий профессор ложился сверху, и детишки выходили один за другим. Ракель же, знавшая свои обязанности, тут же начинала вязать голубую детскую кофточку, которая становилась упреком ее совести и смертельным врагом на ближайшие несколько лет.

Это Рут выступала за здоровое питание, Бьёрна Афзелиуса и центр города без автомобилей, а не Ракель. Однако именно Ракель внезапно уехала из города в Хультсбрук и с головой погрузилась в деревенскую жизнь.

Ракель печет хлеб, который оказывается сырым в середине.

Ракель опрокидывает на пол овсянку и, пока никто не видит, сгребает ногой под диван.

Ей бы следовало прибраться, но она лежит на диване и смотрит в потолок. Надо начать, думает она, надо начать.

Ракель курит одну сигарету за другой, решает кроссворды, не успевает вовремя приготовить обед и роняет пепел на пол.

Соседи посмеиваются над ее отважными попытками говорить на диалекте. Соседи — настоящие крестьяне. Ракель, руки в боки, обсуждает с ними урожай:

— Когда пахать будете? — Она тычет пальцем в колосящуюся пшеницу.

И по крестьянским ухмылкам понимает, что ляпнула что-то не то.

Ракель боится больших собак. Ведь маленькую всегда можно хорошенько пнуть, внушает она себе.

Однако корову не особо пнешь.

Главным образом Ракель сидит на кухне и глазеет в немытое окно, поджидая Вернера, который должен вернуться с работы, из любительского театра — или где он там еще пропадает, лишь бы не видеть ее.

— Мне нужен кто-нибудь, — говорит ему Ракель, — кто-нибудь, кто утешит меня в безнадежный дождь. Ты должен помогать выживать мне, вечно простуженной, замерзшей, с мокрыми ногами. А иначе зачем я здесь? Когда дождь все идет и вдет и весь мир превращается в сплошное месиво из глины, попытайся хоть немного утешить меня. Ведь мы можем немножко полежать рядом? Тебе даже не обязательно обнимать меня, просто побудь рядом. Мне нечего делать. Я скучаю. Я каждый день жду тебя по восемь-десять часов, так почему же ты не уделишь мне хотя бы четверть часа? Я тебе не помешаю. Я такая маленькая-маленькая. Я стану молчать, ничего не стану требовать — только чтобы ты немножко полежал рядом и чтобы я смогла согреться и, может, притвориться, что во всем этом есть смысл.