Читать «Детство комика. Хочу домой!» онлайн - страница 20
Юнас Гардель
Сэвбюхольм — тихий поселок, тихий и неподвижный, как кладбище. Сосны старые и гордые, камни потрескавшиеся и поросшие мхом. Вдоль узких дорог — канавы, в которых весной цветет мать-и-мачеха.
У всех взрослых есть «вольво». У всех детей — велосипеды. У всех подростков — мопеды. Всему свое время и место. Каждое поколение вынашивает свои мечты.
Которых так много.
Мечта о солнечных часах. Это значит — о солнце.
Мечта о миниатюрных ветряных мельницах. Это значит — о ветре.
Мечта о гриле во дворе. Это значит — о том, чтобы любить друг друга и быть вместе.
И еще мечта — самая тайная — о том, чтобы сказать «довольно», собрать вещи и уйти своей дорогой. Что же это означает?
Это означает — мечта о мире, где нет солнечных часов, ветряных мельниц и грилей во дворе.
Совсем другом мире.
19
Я часто о нем думаю. О Сэвбюхольме. Рай на земле, в который мы переехали, когда нам было по два, по три, по четыре года. Там мы должны были расти, защищенные от всего дурного. Наши родители мечтали о счастье, но мучились язвой желудка, нервничая из-за кредита на жилье.
Сэвбюхольм все еще там, где и был, — в десяти с лишним километрах от города.
Ничуть не изменившийся, не подверженный никаким влияниям, такой же закрытый, как и раньше. Он давно уже стер все воспоминания о нас — тех, кто вырос там, обо мне, о тебе, о Марианне, о Йенни — обо всех остальных.
Сэвбюхольм не дышит, не шевелится, он отдыхает после еды.
Как будто Сэвбюхольм ждет, но не чего-то определенного, а просто ждет. Он ждет своего часа, но не для того, чтобы что-то сделать; он просто пожирает время, как и людей, как пожирал нас — чтобы стать жирнее, старше, здоровее.
Сэвбюхольм дородный и процветающий, он не изменяет себе.
Там никто ни в чем не терпит нужды.
Рай на земле, что же ты сделал с нами.
Там в домах люди лежали на животе и кричали в подушку.
Снаружи слышно не было, поэтому никто ни в чем не признается, но это было так. Они кричали!
Они кричали! Никто не признается, но они кричали!
И я все еще слышу этот крик.
20
Научившись читать, Юха решил, что и Марианна тоже должна научиться. Ему только исполнилось восемь лет, ей было три.
Первая буква, которую выучил он сам, была «м». Поэтому Марианна тоже начала с «м».
Юха открыл букварь на странице, где крупными буквами были набраны слова «мать», «рать», «отец», «овца», «Сэм», «Каро», «чай», «лай» и «рис».
— М-м-м, — промычал Юха, — можешь сказать «м-м-м»?
— М-м-м, — радостно промычала Марианна.
— Что это? — спросил Юха, показывая на букву «м».
— М-м-м, — радостно промычала Марианна.
Довольный Юха перешел к следующей букве — «о».
— О-о-о, — прогудел Юха.
— О-о-о, — подхватила Марианна.
— Что это? — спросил Юха, показывая на «о».
— М-м-м, — радостно промычала Марианна.
— Нет, ты же видишь, что это не «м», — раздраженно зашипел Юха, — это же «о».
— О-о-о, — робко повторила Марианна.