Читать «Выбор чести» онлайн - страница 11

Одним словом, надо было как-то ухитриться купить две квартиры. Но и денег не хватало, и вариантов доступных было немного, и маму жалко было одну оставлять. Какими будут последствия данного выбора, я и представить себе не мог.

Но в конечном итоге все встало на свои места. С одной стороны, я стал добиваться от Дуниши того, чтобы она образцово содержала дом, с другой – запретил матери хоть намеком выражать свое недовольство супругой. Чего мне это стоило – отдельная история. Но тот факт, что летом я буду поступать в артиллерийскую школу и дома буду бывать в немногочисленных увольнениях, отрезвил моих женщин.

…Год семейной жизни пролетел незаметно. Все плохое осталось позади, а все хорошее, все моменты семейного счастья, весь домашний уют настолько сильно въелись в меня, что я практически раздумал поступать.

Но мир менялся. В воздухе запахло большой войной. О войне не давала забыть Испания (мы активно следили за событиями гражданской), войну предсказывала стремительная милитаризация Германии (демилитаризация Рейнской зоны, оккупация Австрии). О войне судачили французы, и в их разговорах не было уже той веры в мощь собственной армии и ее наступательного порыва. Все надежды возлагались на линию Мажино, но тут же вспоминали про «Центурион», не сумевший защитить Бильбао… Наконец, главное – моя интуиция также подсказывала мне, что война неотвратима, неотвратимо и мое в ней участие. И раз уж так, лучше принять ее в должности артиллерийского командира, а не бесправного пехотинца, чьи смерти на войне исчисляются сотнями тысяч.

Несмотря на внушительную подготовку, занявшую практически целый год, к моменту сдачи вступительных экзаменов никакой уверенности в себе у меня не было. С юношества я всегда находился в неплохой физической форме, но на сдаче меня ожидали верховая езда и фехтование, дисциплины аристократические, но, на мой взгляд, давно уже мертвые. Впрочем, дальнейшая моя учеба поставит под сомнение столь спорые суждения, а пока приходилось сцепя зубы разучивать приемы сабельной схватки и фехтования на шпагах, до посинения скакать верхом. В какой-то момент я втянулся, и каждый раз, беря саблю в руки или преодолевая очередной барьер, я чувствовал себя настоящим аристократом. Впрочем, все познается в сравнении: в школе из меня получился самый слабый фехтовальщик и наездник, а экзамен по физической подготовке удалось сдать лишь после демонстрации техники бокса и сават.

Я всю жизнь любил историю и географию, хотя мне пришлось изрядно попотеть, готовясь к сдаче. Тяжело было с физикой и математикой, а химию еле-еле вытянул на самый низкий балл. Трудности были и с иностранными языками: английский и немецкий я до того учил только в школе (немецкий), а уровень знаний казался достаточным лишь на фоне моих одноклассников-неучей. Репетиторы не проявили должного усердия (а может, я и сам не уделил языкам достаточного внимания), но экзамен я завалил. Пришлось идти ва-банк, демонстрировать знания русского и испанского. Это несколько смутило экзаменатора, и он (с оговорками и моими клятвенными заверениями) пошел навстречу, допустив меня до дальнейших сдач.