Читать «Анатолий Папанов. Холодное лето последнего года» онлайн - страница 73

Войну он знал изнутри, через боль, грязь, кровь и пот солдатский. Может быть, потому и не видели его на собраниях по случаю 9 Мая в орденах и медалях ни в Доме актера, ни в ЦДРИ, ни в Доме кино. Позже, уже от одного из друзей Папанова, драматурга Александра Кравцова, узнал я, что и воевал тот крепко, и ранен был, и получил инвалидность за войну, и даже женился на фронтовичке, Наде Каратаевой, будущей заслуженной артистке и соратнику по Театру Сатиры.

Не оттого ли, что много испытал, был Анатолий Дмитриевич в искусстве максималистом?

Ехали мы как-то в «рафике». Он стал перечислять, какие роли были сыграны за актерскую жизнь. Никогда до этого не слышал я таких жестких оценок собственному творчеству: за две-три роли он выставил себе твердые «четверки», а дальше все пошло на понижение. Зато жарко мечтал о возможности сыграть судьбу своего поколения, настоящую его судьбу. Жаловался, что нет ролей. Нет таких пьес, нет по-настоящему объемного материала даже в прозе. Не дожил он до времени, когда, в общем, если и не в объеме его мечты, но уже можно было бы хоть прикоснуться к такому материалу. Безумно жалко, что Папанов, с его подлинностью, заразительностью, душевной широтой и поистине народным масштабом личности, не дожил всего несколько лет… Но все же будем справедливы: в Средневековье актеров вообще не впускали в города – боялись, что заворожат, завоюют души, вселятся в сознание. Сейчас – другие времена. И, кроме того, есть кинематограф, который помогает в какой-то мере актеру преодолеть физическую смерть, вернуться к людям, вселяясь в души следующих поколений. Свойства творческой и человеческой личности Папанова таковы, что время не изменит их ценности. Долго будет жить с нами его неповторимый голос, его удивительный юмор, заразительность, сердечность.

Был он русским артистом в полном объеме этого понятия. Был он интеллигентом в столь же полном объеме этого, еще более редкостного понятия. В чем это выражалось? Во многом. Да вот пример. Тоже однажды едем – дорога длинная. Он спрашивает: «Такого-то актера знаете?» Я ответил отрицательно. Он поразился: «Вы действительно его не знаете?» Я – уже со стыдом: «Действительно, простите, не знаю!» – «А вот это напрасно! Он, конечно, почти ничего не играет, потому что не дают. Но ведь актер-то совершенно замечательный!» – «Вот видите. Как же мне его знать, раз он ничего не играет?» – «А вы встретитесь, поговорите, присмотритесь – сами все поймете!». И все это с болью, с убежденностью до сгорания, с абсолютно обязывающей искренностью. Наверное, он был очень хорошим педагогом. Жаль, что всего лишь четыре года растил будущих актеров…