Читать «Будем меняться мужьями? (сборник)» онлайн - страница 25

– А как же?

– А вот как: никто не виноват! И все. И вообще – я на Таньке женюсь. – Он улыбнулся во весь рот, думая о хорошем. И Люба засуетилась с ужином, заскакала по кухне, решив, что Сережка просто молодой еще, еще не умеет о жизни судить толково. Ну ничего, вот заматереет – тогда и разберется. «Ишь ты, никто не виноват, – про себя опять усмехнулась она. – Так не бывает!.. Глупый еще, обомнется…»

Любовь после катастрофы

Люди Пути – будь они буддисты или, допустим, ищущие христиане – скажут, что у меня не любовь, а обыкновенный эгоизм. Скажут, любовь – это другое: когда желаешь человеку добра и отпускаешь его. Иди своей дорогой! Иди – и будь счастлив, мне ничего от тебя не нужно… И еще люди Пути скажут, что разрыв – не катастрофа. Что расставанья нет. Потому что любовь остается в тебе – та самая, которая отпускает любимого.

Но мне такое понимание недоступно. Оно недоступно, когда сердце не переставая плачет от боли моей невостребованной теперь нежности. Ведь добра и счастья я желаю всем. А вот необходим мне только один. Вероятно, «любовь» – просто такое многозначное слово, под которым прячутся совсем разные смыслы. Для меня разрыв с любимым – самая несомненная катастрофа. А любовь – когда без него я живу – будто не живу. В ней нет божественного бескорыстия, и к спасению она, наверное, не ведет. Но это самая реальная человеческая вещь, она пронизывает, как излучение. И я не первая и не последняя, кто был так счастлив и потом так несчастлив благодаря ей.

Мой любимый больше не имеет ко мне отношения – и любовь стала мучительной. Люди Пути не понимают мучительной любви. Но я-то мучаюсь, как будто из меня кусок выдрали и рана кровоточит. Слава богу, хоть нет уже того острого желания не жить, как тогда, после разрыва. Я просто не знала, куда себя деть в этом так для меня катастрофически изменившемся мире. Набирала его номер и не ждала ответа – зачем, если во мне теперь не нуждаются! Не для того я звонила, нет. Припадала к телефонной трубке как к кислородной подушке – гудок… еще гудок… И больше не надо. Я и на голос его не претендовала, просто слушала гудки. Они означали, что с Леней у меня все еще существует материальная связь. Прерванный звук эхом продолжал тосковать в голове. «Любимый! – кричало сердце. – Это из-за меня так оглушительно заливается телефон в твоем доме – нас все еще соединяют провода!»

Даже стихи тогда придумались сами собой:

Два раза грустный зуммер прозвучитМне в ухо заключительным аккордом.И брошенная трубка замолчит,Моменту отвечая видом скорбным.И разорвется слабое звеноЦепи, наитончайшей в целом мире,Связующей нас только тем в одно,Что МОЙ звонок звенит в ТВОЕЙ квартире…

Жизнь без любимого пуста и безвидна, совсем как земля до сотворения мира. Чувствую себя хронически подавленной, и вряд ли мне удается это скрывать. Настроение нервное, мысли суетливые. Ни внешних, ни внутренних сдерживающих факторов у меня больше нет, и я энергично вступаю в бессмысленные короткие отношения с мужчинами, почти ничего при этом не чувствуя.

С тех пор как с нами со всеми случилась Перестройка, многое упростилось. То есть если с продуктами стало труднее, то с формированием летучих любовных союзов существенно легче. Люди держатся свободней и развязнее. Наверное, потому, что общественность перестала вмешиваться в личные дела граждан. Ведь руководящая ее часть серьезно занялась политикой и предпринимательством, а подчиненная, из низов, вместе со всеми кинулась бороться за жизнь. Я же бросилась спасаться от тоски через нетребовательную сексуальную активность. Потому что секс, по моим наблюдениям, немного похож на любовь, а значит, способен ее в крайнем случае заменить.