Читать «Время после. Освенцим и ГУЛАГ: мыслить абсолютное зло» онлайн - страница 103
Валерий Александрович Подорога
185
Мне кажется, что Лосев раннего периода не совсем отдавал себе отчет, как должно строиться объективное исследование платонизма. Его опытная религиозная установка на православную аскезу сокрушалась в постоянном чтении древнегреческих источников (по сути дела, откровенно языческих и даже антихристанских). Вероятно, подобная откровенная манера философствования должна была еще и быть отрицанием верховной идеи платонизма, — эйдоса как превращенного символа фаллократического культа. Но с другой стороны, Лосев — активный теоретик платонизированного стиля философствования (вспомним о его многотомных трудах по античной эстетике). Это трудно примирить.
186
Как будто энергия не канализуется органически точными путями, а через инфляцию или смещение эротического как ни странно приводит к импотенции. Поиск (утраченного) фаллоса может быть крайне близок Лосеву и Эйзенштейну. В психоаналитической литературе эта тема обозначается как инфляция сексуальности, отсюда возникает фиксация на фаллических образах и приапизме (
187
188
Почему часть так называемой советской интеллигенции, особенно те, кто был прозван «попутчиками», активно использовали матерную лексику? Близость к народу часто обнаруживалась «правильным» матерным оборотом, упрощением и доходчивостью сказанного. Вероятно, это особенно было трудно для Э., поскольку он всегда был пай-мальчиком и был лишен той важной и характерной черты советско-сталинской народности — умения правильно (естественно) пользоваться матерными словами. Помню встречу Нового года в Доме кино (на улице Герцена), мне девятнадцать лет, и я случайно попадаю к праздничному столу, за которым собрались тогда очень известные люди искусства. Отмечался выход фильма «Свет далекой звезды» — во главе стола кинорежиссер Иван Пырьев, который что-то обсуждает с Э. Быстрицкой, причем активно используя матерную лексику. Я был страшно смущен, между тем актриса непринужденно поддерживала разговор, словно не замечая пырьевского говора. Впрочем, и все другие члены съемочной группы внимали ходу беседы без какой-либо заметной реакции.
189
190
Сегодня, уже по прошествии столько времени (и зная все трудности овладения материалом эпохи Возрождения в то время, когда Бахтин только начинал работать над книгой), нельзя, конечно, придерживаться слишком «строгих» требований. Хотя стоит все-таки отметить, что разведение смеха и страха (серьезности) далеко не соответствует, как мы теперь знаем, реальному положению дел в то время. Во всяком случае, крупнейшие европейские историки не раз указывали, что не все выводы Бахтина исторически верны, что в его работе наличествует несколько предвзятая идейная позиция (
