Читать «Горбачевы. Чета президентов» онлайн - страница 171

Бровастый Любомир Ильич десять лет служил в помощниках Кузькина. Затем составил против него заговор и устранил от градоначальства. Правление Бровастого было долгим, стабильным и почти благостным. В городскую казну бесконечным потоком поступали деньги от продажи нефти, которая нежданно обнаружилась под градской пустошью. От этой халявы глуповцы так обленились, что приходя в рабочие места, только курили и баловались «зеленым змием». К концу правления Любомир Ильич тоже утомился бездельем и поддался на уговоры давно не воевавших генералов, послать армию на захват совсем бесполезного южного пригорода. Поход сей закончен был ее бесславным бегством восвояси уже после его тихой смерти.

Агентов Юрий Чекистович. В пригороде Глупова со времен градоначальника Диктаторова поселилась народность не то, чтобы умнее, но ловчее глуповцев. Ходили байки, что происхождение свое они ведут от завезенных еще Диктаторовым комиссаров. Долгое время больших постов в градоначальстве они не требовали. С охотой занимались мелкой коммерцией, частным сыском, да прибыльно заведовали исправительным домом, сдавая половину камер для подпольного борделя. Отличались и тем, что имея разные фамилии и имена, отчество у них было одно на всех — Чекистович. Со временем они расплодились и стали требовать мест в правлении города. Для начала продвинули своего старосту Агентова в помощники к Бровастому. По смерти последнего он и стал градоначальником. Да умер быстро. Через год. Ни создать, ни разрушить ничего не успел. Задал только один вопрос: что мы за народ? Но ответа уже не услышал. Спустя пятнадцать лет Чекистовичи умножатся до такого числа, что заберут под себя не только градоначальство, но и все другие теплые места. Как это им удалось неизвестно, так как они скорее по глупости или привычке, чем по злому умыслу, все засекретили.

Говорун Михайло Максимович правил вдвоем. С супругой Раисой Сергеевной. Когда они начали каждый день твердить о какой-то перестройке, глуповцы страшно испугались за свои хижины. Но дело разговорами и кончилось. Потом Михайло с Раисой стали их упрекать, что живут они неправильно, не на той скорости. Потребовали ускоряться во всех делах. Под впечатлением от этих призывов местный поэт сочинил частушку: «Как по граду, да по Глупову, удалая мчится тройка — Мишка, Райка, перестройка». Днем Михайло часами говорит, слушает советников, но никаких указов не подписывает. Вечером советуется с Раисой Сергеевной. Утром указы издает. Город под его начальством обветшал совсем. Глуповские мужики, забросив всякие занятия, пили беспробудно. Сам он почти не пил. Но страдал другим пороком. Водки, вина не наливай, а дай поговорить. Однажды доболтался до белой горячки и, впав в бред, указал срочно ввести сухой закон. Закрыл винные заводы и велел уничтожить виноградную лозу. Мужики послабее сразу впали в депрессию, а какие покрепче — в блуд. От чего бабы первых стали гнать и пить самогон, а вторых — оживились до того, что в благодарность новому правителю сочинили еще одну частушку: «Ой, спасибо Говоруну, ой, спасибо Мишке, что у наших мужиков повставали шишки». Потом объявил всем волю от наказания за горлопанство и назвал его непонятным словом «гласность». Глуповцы восприняли это как призыв собираться на сходки для говорения, кто что вздумает. Тут и началось. Месяц болтали, другой. Потом счет пошел на годы. Шесть лет пролетело, как день. Опомнились, а на месте града — пепелище. Оглянулись окрест, и самого Говоруна след простыл. Самоудалился в заморские города для чтения лекций про то, «как жить надо». Раиса Сергеевна от непосильных неженских трудов тяжко заболела. Отвезли ее к немцам на лечение, да там бедняжка и скончалась. Пригороды объявили себя городами, а в заросший травой и кустарником Глупов на танке уже въехал новый градоначальник. Происходил он из уральских разбойников.