Читать «Поход на Царьград» онлайн - страница 240

Огни факелов снова оказались позади, теперь, если до утра ветер не переменится, Чернодлав сумеет далеко оторваться от своих преследователей.

Главное, чтобы конники каким-то образом не оповестили людей на впереди стоящих заставах. Иначе Чернодлава не пропустят, и ему не уйти… До Витичева два дня пути, всадники, может быть, и скачут быстрее, чем плывёт его однодерёвка, но им приходится огибать много холмов, горушек, ручьёв, болот и оврагов.

Уже на заре, когда жрец прошёл несколько застав и никто не выскочил ему наперерез на сторожевых лодьях, Чернодлав понял: конных вестовых он обогнал, а уж за Витичевом кончались владения Киевской Руси и начиналось Дикое поле. Перед первым же порогом, который русы называют «Не спи», он бросит лодку, чтоб не разбиться, купит коня и подастся в угорские родные пределы. Живы ли там люди, помнившие его?… Наверное, нет, да кто может помнить мальчика?! Если только дед, с которым шаманил…

Чернодлав посмотрел на рассветное небо и произнёс как заклинание:

— Взойди, взойди, быстроконное солнце, над высоким берегом и даруй мне свет свой…

Колдованц желал света себе, но не земному миру…

5

Величие римских триумфаторов, таких, как Цезарь, Сулла, Цицерон, Помпей Великий, выражалось в криках гладиаторов: «Идущие на смерть приветствуют вас!»

В Византии же деяния императоров, вроде Михаила III, со временем приобрели смешную сторону, и ни о каком истинном величии уже не могло быть и речи. Тогда-то и появилась наука лести, искусственно поддерживающая в подчинённых преклонение перед автократором, разработку которой начал Константин Пагонат, а продолжили его преемники. Эта наука включала в себя чинопочитание и изощрённое титулотворчество в самых уродливых формах, начиная от дворцового этикета и кончая сидением на кафизме.

Выше говорилось, с какой помпезностью преподносилось это сидение в Большом императорском дворце… Существовала и переносная кафизма — кресло, обтянутое позолоченной кожей, на котором восседали василевсы на форумах, ипподромах и в цирке.

Несколько часов кряду на форуме Константина под палящими лучами солнца, в парадном, неимоверно тяжёлом дивитиссии и багряном, шитом золотом и усыпанном жемчугом и самоцветами коловии сидел Михаил III, обливаясь потом и сверху взирая на то, как военачальники проводили смотр своих легионов, выстроенных в форме правильного четырёхугольника.

Уже запороли на конюшне двух пленных рабов-агарян — василевсу показалось, что они недостаточно рьяно машут опахалами над его головой. Раздражали Михаила сегодня и стоящие по бокам в два ряда спафарии с секирами и мечами. Император явно находился не в духе, хотя, когда награждали гражданским венком, состоящим из дубовых листьев, очередного легионера, спасшего в бою своего товарища, он улыбался и хлопал в ладоши. При этом лицо его светлело, но тут же делалось хмурым, если в поле зрения попадался Варда верхом на коне.