Читать «Лунное золото Революции» онлайн - страница 16

Владимир Васильевич Перемолотов

Патроны! Снаряды!! Оружие!!! Как оно нужно было восставшим! А ведь нет обещанного груза… Неужели большевики обманули? Неужели Адольф прав, и все это провокация?

Он заходил по комнате. Под ногами заскрипели половицы. Начавшее грузнеть тело все еще сохраняло подвижность.

Что стоит этим русским обмануть бедных немцев? Ничего! Германию и так обманули все, кто только мог — отобрали колонии, оккупировали немецкую землю и теперь навязывают что-то, словно они, немцы, не цивилизованная европейская нация, а какие-то готтентоты… Британцы, американцы, французы…

Он с ненавистью посмотрел на ангелочка.

А знаешь ли ты, французская безделушка, что нет теперь у Германии боевой авиации? Что летчикам, чтоб хоть как-то научиться летать, приходится уезжать в Россию, в далекий город Липецк? А…

Его мысли прервал скрип двери и голос.

— Товарищ Геринг! Разведчики из французского сектора телефонировали, что видели советский аппарат. Он снижался там по сигналу «две красных» ракеты…

У Геринга похолодело сердце. Он обернулся. Начальник разведки, присосавшись к котелку, жадно пил воду, проливая на грудь.

— Наш сигнал?

— Да. Наш сигнал, — подтвердил вошедший, вытирая губы рукавом. — Похоже предательство…

Вот они, неприятности… Чертовы русские! Слепые они, что ли? Глаз нет?

Он взял себя в руки. Не было у него ни права, ни времени на эмоции. Оружие нужно будет отбить. Если это в их силах. Это — первое. Нет. Оружие — это второе. Первое — это сам аппарат.

— Что с аппаратом?

Застегнув ремень, он набросил на плечи пальто.

— Наши не успели подойти ближе. Знаю только, что там была перестрелка. Потом — взрыв… А потом он взлетел…

— Взлетел? — Облегченно переспросил Геринг. Так и не застегнув ни одной пуговицы он остановился. — Где он?

— Он взлетел, — невесело повторил разведчик. — А через несколько минут следом за ними бросились четыре аэроплана.

Коммунист замолчал, но за его молчанием что-то скрывалось. Надежда? Предложение? Вера в чудо?

Геринг знал, что нет у восставших самолетов. И не потому, что не смогли их захватить или отбить. Их просто нет. Нет во всей Германии. Версальский мирный договор не оставил немцам ничего, что могло бы летать и стрелять.

Однако хоть и не было в Германии ничего, а все-таки кое-что было!

Оставались ведь где-то припрятанные по углам куски былого могущества. Прятались по сараям и коровникам и мало их было, но эти крохи все-таки где-то были…

Геринг почувствовал второе дно фразы, спросил, кивая на фарфорового шпиона.

— Есть у вас тут еще что-нибудь с крыльями, кроме этого?

Нашлось…

Этот фоккер не выглядел боевой машиной. Когда-то он, безусловно, был ей — четыре поблекших крестика на борту, обозначавших воздушные победы, ясно говорили об этом — но его время прошло. Одна из последних моделей, выпущенных в самом конце войны — об этом говорил пулемет, способный стрелять сквозь пропеллер уже не смотрелось грозной силой. Отчего-то вид его рождал в душе пилота ощущения, которые он испытывал в Дании и Швеции, когда, чтоб снискать хлеб насущный, катал любителей острых ощущений. Только делать-то было нечего. Ни другого летчика, ни другого самолета у них не было. Старье, конечно, но это добротное немецкое старьё!