Читать «Утренние колокола. Роман-хроника» онлайн - страница 21

– Мне нужен компаньон, продолжатель дела, а не благочестивый пастор, – сказал он фрау Элизе после возвращения из кирхи с воскресной службы. Говорил он нарочито громко, чтобы слова его долетели до старшего сына.

Но сын писал стихи, посвященные спасителю, а в час конфирмации удивил всех педагогов и соучеников искренним своим волнением.

На конфирмации при церковном благословении ему было дано изречение: «Забывая прошлое, простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести высшего звания во Христе Иисусе». Так писал святой апостол Павел в послании к филиппийцам, и теперь это изречение должно было стать руководящей нитью в жизни Фридриха.

И Фридрих много раз перечитывал ту, третью главу из послания. Особенно близкими ему были слова: «…берегитесь злых делателей» и другие: «…что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою… для него я от всего отказался, чтобы приобресть Христа».

«Я также, – думал в те недели Фридрих. – Я должен пожертвовать тем, что мне дороже всего, пренебречь всем, что я считал своими величайшими радостями, ради счастливой готовности молиться».

И уже как-то само собой получилось, что он не ходил вместе с Клаузеном, не брал у него книги.

Да Клаузен и сам заметил, что Энгельс, любимый ученик, стал избегать его. Он даже подошел к Фридриху, отвел в сторону и, положив руку на плечо, спросил участливо:

– Фридрих, дорогой, я вижу, что с вами происходит что-то необычайное, но что?

Фридрих, заглянув учителю в глаза, ответил ему со счастливой улыбкой:

– Просто я стал ближе к господу, господин Клаузен.

– Это бывает в вашем возрасте с искренними, увлекающимися натурами. – Клаузен вздохнул успокоенно. – Но у многих скоро проходит.

И верно, постепенно упоение молитвами, сладостным ощущением истинной веры стало затухать, приходить все реже.

Фридрих заметил это лишь тогда, когда его вновь начали раздражать поучения пастора в церкви.

Заметил и ужаснулся. И вечером решил помолиться подольше, но почувствовал утомление, скуку и отправился в постель.

И пришел последний, выпускной класс.

Прежде, даже полгода назад, будущее казалось далеким и неясным. Теперь же все в классе полюбили обсуждать свое будущее.

Это было приятно – спорить о различных преимуществах университетов. В Бонне – настоящая свобода, бурлящая, веселая буршеская жизнь, студенческие пивные, дуэли. Берлин – академичнее, строже, но там глубже знания, там гегелевская школа философии, зато – беднее ландшафты.

Еще приятнее было уже сейчас ощущать себя свободным студентом, гулякой, дуэлянтом, участником опасных пирушек.

Фридрих собирался в Берлин, изучать право, и едва представлял себя в будущей жизни, как от счастья кружилась голова.

Об университетском будущем он советовался с мамой, с доктором Ханчке.

– Другого и выбора быть не может, – говорили они, – конечно, образование правоведа. Оно дает и филологические знания, к которым так стремится Фридрих, и твердую почву под ногами.

Были первые дни сентября. Отец как уехал в июле в Англию, так и не возвращался. Все готовились к гимназическому вечеру, а Фридрих был уже готов. На древнегреческом он написал гекзаметром большое стихотворение: «Поединок Этеокла с Полиником».