Читать «Монголия» онлайн - страница 29

Запах угля, паровоза и трупный запах помню. Труп молодого бандита в гробу везли в Таджикистан. Вы знаете, как воняет труп молодого бандита? Ну как свиной фарш оставленный на солнцепёке, когда его восемьдесят килограмм.

Когда я в тюрьме сидел, в лагере потом, все среднеазиатские ко мне тянулись почему-то. И из других отрядов. Особенно молодёжь, те как телята. Даже туркмен, помню был… Тогда еще Туркменбаши у них на престоле сидел.

А вот в тюрьме строго режима внутри лагеря строгого режима в Энгельсе, нас охраняли казахи. Ревностные как сторожевые собаки. На суд утром едешь, – раз шесть тебя разденут догола и там, где русский после трёх приседаний скажет: «Хватит, довольно», там казах тебя десяток раз заставит голого присесть, надеясь, что у тебя из заднего прохода спрятанное вылетит.

Ещё они нас варварски гнали из автозака, когда мы возвращались с судов – допросов в тюрьму. «Пошёл, быстрее, прыгай!»

А ты только из автозака из стакана где вместо полагающегося одного вас трое ехали, ты весь закостенел и распрямиться ещё не можешь, не то что прыгай!

Только позже, уже в другой тюрьме мне один бывалый зэка сказал: «Да нет, Эдик, они не особо злобные. Дело в том, что смена на автобус в Саратов хочет успеть, вот и орут и торопят и дубинки по спинам ходят».

Через длинный мост через реку Волгу там вечером из Энгельса ходил один разбитый автобус, а в Саратове у них общежитие. Один раз я-таки чуть ногу не сломал, прыгая, но не сломал. Как они дико орали, как раскосые гитлеровцы!

Все же они служаки, хуже хохлов, и, видимо, им приятно хоть в такой форме над русскими преобладать.

Партийцы

Каких только не было у нас людей! В партии!

Даже если несколько мёртвых высыпать сейчас на страницу их имена:

Егорушка Летов, Андрей Гребнев, Андрей Сухорада, Сергей Курёхин… Даже этого достаточно, чтобы башку повело.

Это были самостоятельные люди, прежде всего. И все неистовые. А вокруг этих перечисленных, – целая россыпь странных юношей и девушек.

Я вообще-то последнюю четверть века со своей прежней допартийной средой не общаюсь. Где-то с 1992 годя я с простым народом боками трусь. Началось всё с солдат на войнах, а потом – партийцы. Друзей-литераторов в моей жизни и так было немного в последние годы, а с 1992-го и вовсе откатились они.

После солдат пришли партийцы – русские парни и девушки. А теперь и вовсе круг сузился – до моих охранников. Ну, это условно я так их называю, на самом деле это, если пышно и точнее выразиться – моя служба безопасности. Образовалась эта группа из-насущной необходимости. На меня было нападение 18 сентября 1996 года, я шёл после рабочего дня в бункере на 2-ой Фрунзенской через двор на Комсомольский проспект, направляясь к метро «Фрунзенская». Тогда меня ударили сзади и стали избивать ногами. Меня спасли граждане, шедшие от метро самообразовавшейся группой к дырке в заборе, откуда был выход на 2-ую Фрунзенскую.

Окровавленного меня довели до бункера эти милые прохожие. Результатом остались у меня повреждения обоих глазных яблок, причинённые и ударами сапог и травмами от лопнувшей оправы моих массивных очков.