Читать «Уральский Монстр» онлайн - страница 438

Трудно сказать, с какими мыслями и чувствами встречал Владимир Винничевский новый 1940 год. Может быть, он следил за событиями на советско-финском фронте, ведь военная тема его всегда живо интересовала, а может быть, он ничего о начавшейся войне и не знал. В одном мы почти уверены: начало нового года он встречал внутренне спокойным и даже, по-видимому, довольным собою. Уверенность эта основывается на документах суда, зафиксировавших вопрос о степени заикания обвиняемого и ответ Винничевского, заявившего, что он давно уже заикается «примерно как сейчас, то есть не очень сильно». У заикающихся людей проблемы с речью усиливаются при волнении или внутреннем напряжении, причём реакции эти неконтролируемы. Если Винничевский несильно заикался на суде и задолго до суда, то значит, чувствовал он себя в это время спокойно и довольно комфортно. Автор убеждён, что Винничевский не понимал смысла обвинения по статье 59/3 и твёрдо рассчитывал на тюремный срок лет в 10 или даже меньше. Кто, когда и как запудрил ему мозги, мы никогда не узнаем, но ничем иным, кроме неосведомлённости, спокойствие обвиняемого объяснить невозможно.

В какой-то момент (примерно через 10 дней после ареста) подследственный Винничевский почувствовал себя очень спокойно и принялся распевать непристойные песни. А сотруднику уголовного розыска, общавшемуся с ним под видом обычного ДОПР-овского контролёра, он даже написал и подарил несколько матерных стишат.

Разумеется, не собственного сочинения, а типа «народных». В положении человека, сознающегося с тягчайших убийствах, которому грозит наказание весьма жестокого Советского Правосудия, столь низкий порог тревожности представляется весьма странным и даже неожиданным. В этом необычном поведенческом «вывихе» по мнению автора содержится указание на скрытую игру, затеянную Винничевским со следствием. Арестованному казалось, что он весьма успешно реализует выбранную линию защиты, но в конечном итоге самонадеянность и недостаток жизненного опыта сыграли с ним очень и очень злую шутку.

4 января 1940 г. Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда собралась на подготовительное судебное заседание. Такие предварительные заседания в те времена также называли «распорядительными». Они были призваны решить несколько задач, важнейшей из которых, согласно статье 236 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1923 г., являлось рассмотрение вопроса об обоснованности предъявленного обвинения данными, приведёнными в описательной части обвинительного заключения. Выше отмечалось, что из 18 инкриминируемых Винничевскому эпизодов с известными оговорками и натяжками можно было счесть доказанными лишь 4. Остальные 14 вообще ничем не подкреплялись, кроме признательных показаний обвиняемого. Если бы в Советском Союзе в 1940 г. действительно существовала справедливая и гуманная правовая система, то после распорядительного заседания 4 января дело вернулось бы на доследование без всяких оговорок. Ибо судить человека по обвинению в 18 нападениях, из которых 14 вообще не подкреплялись доказательствами, ни один ответственный суд не стал бы. Но, как известно, «у советских – собственная гордость».