Читать «Дружба великая и трогательная. Странички из жизни Карла Маркса и Фридриха Энгельса» онлайн - страница 86

Когда однажды Либкнехт получил приглашение прочесть рабочим лекцию, первый, кого он увидел в зале, был Маркс. Напряженно работавший над «Критикой политической экономии», он все же пришел послушать лекцию товарища…

Заботу Маркса и его друга испытал и Поль Лафарг. Двадцатичетырехлетним юношей явился он к Марксу как представитель парижской секции Интернационала. Остался в Лондоне и стал учиться. Учился не только тогда, когда читал книги, рекомендованные Марксом, но и во время прогулок с ним – длительных прогулок несколько лет подряд.

Товарищи Маркса и Энгельса! Портной Лесснер, токарь Август Бебель, профессиональный революционер Вильгельм Либкнехт, врач Поль Лафарг, естествоиспытатель Герман Лопатин. Немцы, англичане, французы, русские…

Русские! После создания I Интернационала он встречается с ними довольно часто, изучает русский язык.

•

В открытое окно кабинета донеслись мерные удары молотка о входную дверь. Маркс раздвинул занавески на окне и внимательно оглядел незнакомца, терпеливо дожидавшегося, пока ему отворят. Молодой человек с мужественным лицом, в летнем коротком пальто и широкополой шляпе.

Дверь, наконец, отворилась.

– Вам кого?

С трудом выговаривая английские слова, незнакомец произнес:

– Я хотел бы увидеть мистера Карла Маркса. У меня к нему письмо из Парижа.

Через несколько минут, вручив рекомендательное письмо, посетитель сидел у Маркса в кабинете и рассказывал о себе:

– Я русский, зовут меня Германом Лопатиным.

– Вы давно из России? – спросил Маркс заинтересованно.

– Не совсем.

Маркс внимательно слушал молодого человека. В письме из Парижа Лопатина рекомендовали как русского революционера, бежавшего из России и вступившего во Франции в Интернационал.

Лопатин тем временем продолжал рассказывать о себе.

Детство его прошло на Волге, в шумном Нижнем Новгороде. Потом университет в Петербурге, знакомство с Каракозовым, который у ворот Летнего сада в Петербурге в 1866 году бесстрашно пытался убить царя.

– …Тогда я впервые встретился с жандармами.

– Тюрьма?

– Да! Два месяца в каземате Петропавловской крепости. Потом выпустили: не было улик.

– Сколько вам было тогда лет?

– Двадцать один.

Когда через год он окончил университет, все в один голос утверждали, что при его способностях он, дворянин, легко станет профессором.

– Как же вы поступили? – Маркс чуть наклонился вперед.

Развернув однажды лист утренней газеты, Герман увидел сообщение: Гарибальди бежал с Капреры и идет на Рим.

Гарибальди – в Италии? Значит, там опять начнется восстание?

Вечером того же дня Лопатин покинул Петербург. Поездом, в карете, верхом он торопится во Флоренцию. Но попадает туда слишком поздно: в битве под Ментоной повстанцы Гарибальди были разбиты наголову.

– Вы остались за границей?

– Нет, вернулся на родину. Пытался организовать кружки революционной молодежи в Москве и Петербурге. Но опыта для этого было мало. Меня с товарищами предали. Семь месяцев продержали в тюремной камере. Затем выслали в Ставрополь.