Читать «Дружба великая и трогательная. Странички из жизни Карла Маркса и Фридриха Энгельса» онлайн - страница 39

Маркс достает с полки кипу газет.

– Вот, полюбуйтесь! Это Юнг прислал недавно из Берлина.

Энгельс перелистывает страницы «Литературной газеты», издаваемой братьями Бауэрами. Старая песня!

«Идеи, рассчитанные на одобрение масс, обречены на провал… Историю творят не массы, а лишь избранные».

– Какая чепуха!

Маркс поворачивается к гостю.

– Согласен. Но чепуха весьма опасная… – Подумал и решительно добавил: – Собираюсь напечатать о братьях Бауэрах статью. Предисловие уже готово.

Помолчали: речь ведь идет о тех, кто считался их друзьями. Но если те сейчас помогают врагам?

Первым заговорил Энгельс:

– Верно, черт возьми! Идеи господ из кафе Штехели нужно разбить так, чтобы с ними было покончено раз и навсегда. Тут мало статьи. Надо книгу! Памфлет – вот что нужно! Это же акробаты от философии! Памфлет можно было бы назвать…

– «Критика критической критики», – задумчиво роняет Маркс.

– Великолепно! А в скобках – «Против Бруно Бауэра и K^o».

И вот уже они обсуждают план будущей книги. Впоследствии книга эта выйдет под названием «Святое семейство». Они напишут ее вдвоем и вложат в нее всю страстность и веру в свою правоту.

А сейчас можно выпить по стакану доброго вина за то, чтобы первый совместный труд достиг цели.

Уже написаны вчерне разделы, которые взял на себя Энгельс. Закончено предисловие. Под ним две подписи: К. Маркс и Ф. Энгельс. Сентябрь 1844 года, Париж.

Всего десять дней провели они тогда вместе и, расставаясь, не говорили о дружбе, не давали друг другу торжественных клятв.

•

…Февраль 1845 года. Третий час ночи. Только что в зале ресторана госпожи Обермейстер закончился вечер интеллигенции города Эльберфельда. Сдвинув шляпу на затылок, Фридрих весело шагает по темной улице. Все, что он говорил на собрании против монархии, вызывало шумное одобрение интеллигентов. Правда, стоило ему напомнить о нищете пролетариев, и все они как-то скисли…

Вот и дом. Дверь открывает отец. Лицо у него мрачное, молчит.

Наутро не выдерживает:

– Что за общество ты выбираешь? Долго ли это будет продолжаться?

Сын хмурится. И уныние на лице старого Энгельса сменяется гневом:

– Так вот! Я больше не намерен терпеть твои безбожные выходки. Согласен еще давать тебе деньги на «научные занятия». Но если ты будешь заниматься красной пропагандой, тогда сам добывай деньги на жизнь. Клянусь богом, от меня не получишь даже пфеннига!

Сын молчит. Молчит потому, что видит умоляющие глаза матери, ладонями сжавшей виски. От волнения у нее опять будет приступ жестокой головной боли. Не слышать бы Фридриху ничего этого, не видеть. Но куда денешься?

У себя в комнате он задумывается. Ах, как славно было в Париже у Маркса! Надо ему написать, отвести душу.

Но как быть дальше?

Вот уже две недели, уступая настояниям семьи, Фридрих ходит в контору, пытается заниматься коммерцией, делами фабрики. Будущий хозяин. И это в то время, когда он пишет книгу о гнусном отношении английских фабрикантов к рабочим…

Все опротивело до предела: и коммерция, и Бармен, и бесцельная трата времени. Уехать бы в Париж!

Уехать… Это значит порвать с семьей. Лишиться материальной поддержки. А мать?