Читать «Бог есть. Что дальше? Как стать теми, кем мы призваны быть» онлайн - страница 54

Я говорил, что такая картина все переворачивает в двух смыслах. Прежде всего, это переворот представлений для многих современных христиан — хотя для многих христиан прошлых поколений и некоторых нашего времени те вещи, о которых мы говорили, представляют собой что–то совершенно очевидное: когда мы рассматриваем христианское поведение с точки зрения добродетели, которая связана для нас с обетованием о новом небе и новой земле и с предназначением человека в этом новом мире, мы можем и лучше понять значение святости, к которой Иисус и его первые последователи призывают нас, и получить новый импульс, чтобы двигаться к ней.

И здесь мы подходим ко второму смыслу этого переворота. Он не только делает более ясной и энергичной жизнь христианина, но и ставит важный вопрос перед всем нехристианским миром. Мы не можем стремиться к этой цели сами по себе, потому что сама цель наших стремлений не бегство на небеса, но Божье Царство восстановленной справедливости и целительной радости для всего творения. Но прежде чем мы перейдем к этой теме, нам нужно яснее представить себе, как выглядит христианская картина в целом.

Христианство утверждает, что если вы будете стремиться к цели христианской жизни, вы попутно обретете и все то доброе, что обещал и Аристотель, хотя в обратном направлении это не работает. Прежде всего, стоит понять здесь истину, что христианская добродетель касается не вас — не вашего счастья, или полноты вашей жизни, или вашей самореализации. Она связана с Богом и с Его Царством, и вы можете найти подлинную человеческую жизнь на парадоксальном пути — на том пути, который проделал сам Бог в Иисусе Христе! — на пути самоотдачи и щедрой любви, которая упорно отказывается занимать самое почетное место. Аристотель, говоря о добродетельном человеке, представлял себе какого–то «героя», нравственного титана, который шествует по миру, совершая великие дела и получая заслуженные почести. В христианских представлениях добродетельный человек — это тот, кто умеет любить и обладает щедростью, но чей характер обычно не привлекает к себе особого внимания. Слава добродетели в христианском понимании состоит в том, что центральное место здесь занимает вовсе не сам человек, но Бог и его Царство. Как сказал сам Иисус, мы должны искать прежде всего Царства Божьего и его правды (мы еще поговорим об этой «правде» или «справедливости» ниже), и тогда все остальное встанет на свои места.

Это головокружительное представление о добродетели позволяет нам переключиться с мысли о том, что христианское поведение в мире касается в основном только лишь «добрых дел» в смысле крепкой нравственности, соблюдения правил и тому подобного, на мысль о том, что христианское поведение в мире касается в основном «добрых дел» в особом смысле — тех действий, которые вносят в наш мир Божью мудрость и славу. Разумеется, «нравственная жизнь» никуда не девается (говорю это на тот случай, если кто–то опасается, что здесь мы становимся на путь к моральному релятивизму). Но, как о том постоянно напоминали протестанты, хотя не всегда ясно понимая почему, если мы сосредоточим все внимание на нравственности, мы поставим телегу впереди лошади, поставим свое «Я» — хотя бы и христианское «Я» — в центр картины. В конце концов, добродетель указывает не только на нравственность в смысле «представления о стандартах, которым надлежит соответствовать», или «знания правил, которые нужно соблюдать». Добродетель, как мы уже видели, касается всей жизни, а не только особой сферы «нравственного выбора». Тот, кто ставит на первое место правила или последствия, порой начинает думать о призвании как об одном из подразделов этики. Я же предпочитаю рассматривать эти вещи в обратном порядке. Мы призваны стать подлинными людьми, которые носят образ Божий и отражают его миру. Это проявляется самыми разными путями, в том числе в нашей жажде справедливости и в желании создавать красоту и радоваться ей. И все особые ситуации «этического выбора», как я полагаю, — это одна из категорий общего призвания носить и являть миру образ Божий.