Читать «Бог есть. Что дальше? Как стать теми, кем мы призваны быть» онлайн - страница 164

Христиане должны создавать, защищать и прославлять свободу. Но многие мыслители от апостола Павла в середине I века до Боба Дилана в середине XX и далее задавались вопросом о том, как же понимать эту «свободу». Очевидно, христиане не могут думать, что свобода состоит в хаотичных движениях всех элементарных частиц, несмотря на призывы к устранению всяких ограничений, исходящих от политических мыслителей и психологов. (Правительства устранили ограничения для деятельности финансового рынка как раз накануне нынешнего экономического кризиса. Получилось не слишком удачно.) Если актер хочет «свободно» играть

Гамлета, ему нужны другие актеры, каждый из которых ограничивает свою «свободу» ради высшей «свободы», ограниченной пьесой Шекспира, в которой они снова и снова могут находить новый смысл. Чтобы музыканты могли свободно играть блюз, гитара должна звучать в нужной тональности, пианист должен хотя бы несовершенно владеть техникой и быть если и не совсем трезвым, то достаточно надежным, а ударник и басист должны искать свою «свободу» в довольно жестких рамках ритма. И для политической «свободы» рядового гражданина нужны силы закона и порядка, сдерживающие хаос и мятеж, защищающие собственность и жизнь и мешающие злонамеренным и жестоким людям делать то, что им хотелось бы.

Мы охотно принимаем подобные ограничения. Мы понимаем, что «свобода», сводящаяся просто к случайным или спонтанным действиям, не есть подлинная свобода, а нередко это просто хаос. Мы стремимся к свободе добровольного целостного и осмысленного выбора жизненного пути, куда входит и ответственность, поскольку этот путь надо проложить, за него надо заплатить должную цену и надо нести его последствия. И христиане, призванные показывать миру щедрую и творческую любовь Бога, должны развивать и гражданские, и личные добродетели, которые поддерживают и строят такую свободу, которая дает людям возможность жить подлинной человеческой жизнью. Это трудная и комплексная задача, на пути решения которой стоит множество препятствий. Как все великие декларации и лозунги, «свобода» не столько дает ответы, сколько ставит перед нами вопросы. Но это и христианский лозунг, и потому люди, призванные к царственному священству, должны взращивать добродетели, которые создают условия для свободы и позволяют ей процветать там, где это возможно. Нам это очень понадобится в ближайшем будущем, поскольку населения на земном шаре становится все больше, появляются новые проблемы источников и поставки питания, а изменения климата вызывают тревогу. Нам не следует думать, что во всем мире постепенно будет расти влияние западной либеральной демократии, так что население будет кротко голосовать в положенные сроки, чтобы между выборами тихо заниматься собственными делами.

Свобода, подобно аутентичности, обещана нам, но мы обретем ее лишь тогда, когда наши желания и стремления будут совпадать с Божьими замыслами о полноценном человечестве. Как говорится в одной древней молитве, служение Богу — это «совершенная свобода». И, как и в случае с аутентичностью, преждевременное стремление к свободе может стать «совершившейся эсхатологией», то есть непониманием того, что добродетель должна много потрудиться, прежде чем желанная цель будет достигнута. Но поскольку добродетель должна в нынешнее время предвосхищать грядущее, нам важно ловить отблеск той подлинной свободы, которая дается нам в Иисусе Христе. Иначе лозунг «свобода» станет просто оправданием своеволия, что понимал уже Павел (см. Гал 5). Когда мы соглашаемся принять некоторые нравственные ограничения, мы не устраняем подлинную свободу, но создаем условия для ее процветания.