Читать «Кукла госпожи Барк. Роман» онлайн - страница 89

- Стой, стой, Алекпер, как же это я заживу здесь, ведь я советский…

- А-а, ерунда, - пьяно перебил Алекпер. - Какой ты советский? Ты горец, кавказец, мусульманин, значит - наш. Останешься здесь и будешь жить среди своих, с молодой женой, в хорошем доме, с деньгами… А я к тебе буду ходить в гости! - засмеялся пьяным смехом жених.

- Бяли!.. Эввет!.. Дороз гофт, - поддержали остальные, чокаясь с сержантом.

- А я вас к себе в полицию возьму. Сорок туманов получать будете… и еще разные доходы, - уставясь на Сеоева, сказал раис-назмие.

- Нет, я своей работой доволен, жениться пока не думаю, а вот почему ты, Алекпер-ага, мне полный стакан наливаешь, а сам женской рюмочкой пьешь за свое семейное счастье, - шутливо ответил Сеоев.

- Он, педер-сухте, с трех часов пьет, не переставая, если его не остановить, так этот пьяница ночью не найдет дорогу к своей молодой жене, - икая, сказал раис-назмие. - Итак, пьем за всех честных мусульман и за крепость ислама, - закончил он. - Правильно сказал отец поэтов великий Омар Хайям: «Иметь хлеб из хорошей пшеницы, два мена вина, ляжку баранины и сидеть с красавицей в развалинах - такое наслаждение доступно не каждому султану…» Вот о чем мечтал наш великий поэт, а мы тебе, дорогой друг, предоставляем все это сразу и делаем тебя богаче любого султана… За твое здоровье!

Двое подростков и брат жениха то и дело вносили большие подносы, на которых горой вздымался плов, шипели горячие подливки и хуруши, дымился кябаб. Ели руками много и жадно. Сержант, не желая отставать от остальных, тоже ловко и умело брал и рис, и кябаб, и хуруши пальцами, обтирая их о мягкий лаваш. Но поли еще больше, мешая араку и розовое вино с коньяком и темный шарап с греческим ликером-дузиком. Сеоев, которого хмель обычно почти не брал, старался все же пить поменьше. Он заметил, что, хотя и Алекпер, и раис-назмие были уже совершенно пьяны, тем не менее они не забывали наливать ему пополнее стакан и что раза два они перемигнулись, подливая ему вино.

«Надо уходить, - подумал Сеоев, - зачем мне эта пьяная гулянка?»

Он решительно отодвинул свой стакан и сказал:

- Последний!

Но его голос потонул в хоре угодливых, льстивых, пьяно-веселых возгласов, заполнивших комнату.

- Хош амедид, ага!.. Миаяд, бефармаид, ага!

Сержант оглянулся. В дверях, сопровождаемый улыбающимся братом жениха, стоял Го Жу-цин, высокий, с бритым, выхоленным лицом, одетый в отличный серый костюм. Это был тот самый господин, которого показал ему на улице Алекпер. Фокусник окинул взглядом всех находившихся в комнате людей и, делая приветственный жест, наклонил голову.

- Прошу извинить. Дела задержали меня дома, и вы, ага Алекпер, надеюсь, не сердитесь на меня.

Пожав руку грузно валившемуся в его сторону Алекперу, кивая налево и направо, он очутился возле Сеоева. Сержант увидел, как сидевший рядом с ним раис-назмие с усилием привстал и, покачиваясь, уступил свое место новому гостю.

- А-а, значит, мы соседи!.. Очень рад познакомиться, - пожимая руку сержанту, сказал Го Жу-цин, садясь возле него. - Особенно же приятно, что вы, судя по форме, русский, - совершенно неожиданно по-русски произнес он, принимая из рук Алекпера стакан с розовым исфаганским вином.