Читать «Будьте как дети» онлайн - страница 200

По словам Дуси, дойди речь собственно до церковных стен, роспись, несмотря на традиционность приемов (два года восстанавливая фрески в ярославских храмах, он успел оценить и полюбить тамошнюю школу), наверное бы, с трудом поместилась в канон. В первую очередь из-за сквозного сюжета, предложенного отцом Никодимом. Суть его – история человеческого рода, которая с начала и до конца есть возвращение блудного сына.

Предполагалось, что нижний ярус будет написан так, словно стена – лишь подпорка для фигур, тяжело ступающих по земле и по продолжающим землю плитам пола – Адам с Евой, за ними Каин, Авель, Сиф, идущие по стране, которая отдана человеку после изгнания из Рая. Первые шаги людей, потрясенных свалившейся на них бедой. Людей, отринутых Господом, сказавшим Адаму: «…проклята земля за тебя…» В то же время для тех немногих, в ком вера в Спасителя не заглохла, отсюда и начинается возвращение к Господу.

Путь длинен, мучителен, память о Боге жива в единицах, и нить тонка, каждый день может прерваться. Только после Исхода этот страх понемногу ослабнет, отступит. С Синая вереница потомков Адама, изнутри, по периметру обходя пространство храма, шаг за шагом, ярус за ярусом станет взбираться вверх. Всё выше и выше, к престолу Господню.

Судя по Сережиным наброскам, он предполагал написать сотни и сотни людей, имена которых в Ветхом и Новом Завете среди тех, кто, невзирая ни на что, упорно шел к Господу; дальше – самых почитаемых в христианском мире святых и мучеников, а под куполом, на небе, вокруг сияющего, как солнце, престола Господня, их семя – их духовных детей. Там, в вышине, лиц уже не разглядеть, только контуры тел и свет, исходящий от спасшихся, очистившихся от греха. Море света от ликующих толп, вернувшихся к своему Создателю.

Разговор о Сережином постриге Дуся заводила еще раз, но и из второй попытки ничего хорошего тоже не вышло. В тридцать девятом году Сережа с отличием окончил Строгановку, а в сорок первом началась война. Он тогда работал в Угличе, в реставрационных мастерских, и в сентябре, вернувшись в Москву, прямо с вокзала пошел в военкомат и добровольцем записался в ополчение. В городе уже была полная неразбериха. Из военкомата его отправили в одну часть, оттуда в другую и так, погоняв по Москве до вечера, на ночь отпустили домой. На следующий день всё повторилось. В конце концов военком, которому он надоел, выматерив Сережу, велел ему сидеть дома и ждать повестку, а пока не путаться под ногами.

На позиции, вместе с такими же, как он, необученными и необстрелянными новобранцами, по большей части из студентов, его отправили только в середине октября. Немцы тогда прорвали фронт под Вязьмой и оттуда наступали на Москву, продвигаясь в день чуть не на два десятка километров. Регулярных войск, в сущности, не было. Почти все армии, прикрывавшие Москву с запада, попали в котел, те же части, кому повезло выбраться из окружения, оставшись без артиллерии и танков, без связи и боеприпасов, голодные, холодные, беспорядочно отходили. Пытаясь заткнуть дыру, выиграть время для переброски свежих сибирских дивизий, Ставка десятками тысяч отправляла под Ржев, Зубцов и Волоколамск ополченцев. С одной винтовкой на троих и горсткой патронов, они были обыкновенным пушечным мясом, и иллюзий насчет того, что их ждет, не питали. Накануне выступления ротный, который неплохо относился к Сереже, дал ему увольнительную до утра.