Читать «Щит Нетона» онлайн - страница 3

Задумался Горгий. Что же это за река-Океан, по которой бесстрашно плавают тартесские мореходы? Сам Тартесс - всем известно - богат серебром и медью, но олова и у него нет, за оловом надо плыть на очень далекие Касситериды. Таинственные Оловянные острова… Узнать бы, разведать к ним дорогу…

Посвистывала флейта, привычно всплескивала вода под веслами.

- Расскажи мне о Серебряном человеке,- сказал Горгий.

И терпеливый кормчий в который уже раз за долгий путь принялся рассказывать о престарелом царе Тартесса.

…То ли за седую бороду, то ли за несметные богатства прозвали фокейские купцы царя Аргантония Серебряным человеком. Царствует он, по слухам, лет сто, а может и побольше. Крут и своеволен владыка Тартесса к согражданам. Строго блюдет законы, а их в Тартессе великое множество, и все они, будто бы, записаны стихами. Но к эллинам Серебряный человек неизменно добр. Зовет их к царскому столу, потчует медовым вином одаривает щедро. Сам не гнушается вникать в торговые дела. Может, потому и добр, что далека от Тартесса Фокея и не посягала с оружием на его богатства,

Верно, далек и финикийский Тир, но с финикиянами были в старину у Тартесса раздоры. Недаром поставили финикияне вблизи Тартесса свой город Гадир. Давным-давно пал Тир, и не бороздят Море корабли финикиян, а Гадир стоит, обнесенный крепкими стенами, и люто враждует с могучим Тартессом.

Ныне Гадир держит руку Карфагена- по родству крови. Тоже ведь финикиянами был поставлен Карфаген…

Да, сильно поднялся Карфаген. Замыслил отнять у фокейцев Талассу… загородил, как говорят, кораблями Столбы…

Почему лиса отпустила зайца

Впереди, над невидимыми еще, но близкими Столбами, низко стоял Гелиос, В его красноватом закатном свете не сразу заметили греки трехрядный корабль. А когда увидели - приуныли.

Поворачивать назад? Трехрядный корабль живо догонит. Не уйти.,.

Эх, не послушал старейшину в Майнаке, не пошел в Тартесс по сухому пути. Глотал бы сейчас, трясясь на быках, пыль горных троп - да сохранил бы свободу. Трудно ее получить, а потерять - пустяк…

Горгий смотрел на приближающийся карфагенский корабль, на огромный резной, расписанный красками глаз на его борту.

Ну что ж, остается одно - встретить судьбу, как подобает мужчине.

Уже видны смуглые воины в кожаных панцирях. Лохматые бородачи поигрывают боевыми пращами, скалят зубы, А впереди, на самом носу, стоит молодой воин с яростным лицом, медный шлем его горит зловещими отблесками заката, он потрясает копьем и кричит, указывая грекам на парус.

Горгий велел парус спустить, гребцам - перестать грести.

Корабли сошлись бортами. Оцепенело смотрели греки, столпившись у мачты, как закидывали карфагенские воины крючья, зацепляясь за борт.

Попрыгали, хлынули, затопали по палубе - и все с криками, будто на базаре. Окружили, наставили копья.

Резкий гортанный выкрик - и все смолкло. Молодой военачальник (лицо темное, глазищи неистовые) обвел греков взглядом, сказал что-то. Горгий понял; старшего выкликает. Подобрал полы гиматия, шагнул вперед. Двое подскочили, скрутили руки сырыми ремнями. Третий цапнул за бороду кормчего, пинком отшвырнул его в тесную группу греческих матросов, а сам встал к рулевому веслу. Было и это понятно: поведут корабль в Гадир, а может, и в самый Карфаген. Поделят добычу, продадут греков в рабство Или гребцами прикуют навечно к скамьям своих кораблей.