Читать «Бездомная» онлайн - страница 31

Та лишь кивнула: в горле стояли комом собственные невыплаканные слезы.

– И ты никогда не сожалела?

Ася помотала головой.

– Единственное, о чем я жалею, – так это о том, что рассказала матери, – тихо произнесла она. – Мои родители многое мне прощали, я не была таким уж послушным ребенком, и легким подростком я тоже не была. В общем, дала я им прикурить. Мой выбор профессии тоже разочаровал их, но все это они как-то пережили. А вот когда мать узнала, что я хочу прервать беременность… Нет, скандала она мне не устроила. Сказала лишь, что детоубийцу на порог не пустит. Что думать я должна была до, а не после. Что ребенка можно отдать на усыновление, это сделает счастливым бесплодную пару, мечтающую о такой крохе. Что у существа, которое я собираюсь убить, уже есть головка, животик, ручки и ножки, что… Черт, я ненавижу свою мать за то, что она мне тогда наговорила. И ненавижу себя – за то, что назло ей пошла на аборт одна и сделала его. Мне прервали беременность, извлекли плод – вместе с головкой, ручками и ножками. – Ася тяжело откинулась на спинку стула и залилась слезами, точно Кинга минуту назад. – Знаешь, я иногда вижу его… Вижу этого малыша… Всего растерзанного, искалеченного, как на плакатах против абортов… И, сдохнуть, не могу себе этого простить, понимаешь, Кинга? Он ведь мог жить. Я могла отдать его кому-нибудь, кто бы его полюбил. Может, я бы и сама полюбила его… Но нет, я прервала беременность – назло матери и Крулю… Ну что ты так на меня пялишься?! – заорала она, подняв на Кингу опухшие от слез глаза. – Что, теперь и ты будешь презирать меня?! Святая Кинга, которая подбирает бездомных кошек, имеет право плевать на лживую шлюху, которая пишет о чужих преступлениях, а сама убила собственного ребенка! Так плюй, подруга, плюй!

Кинга сидела неподвижно, глядя на заплаканную женщину, и, казалось, вслушивалась в биение собственного сердца, – но внезапно поднялась, так резко, что стул с грохотом опрокинулся на пол, а Ася так и подскочила. Бездомная поспешила в спальню, стащила с себя на ходу черное платье и принялась надевать – слой за слоем – свои лохмотья: майки, рубахи, безрукавку, платок и, наконец, куртку. Молча пройдя в коридор мимо онемевшей Аси, она схватила с пола кота и дрожащей рукой коснулась дверной ручки. Но прежде чем она открыла дверь, чтобы раз и навсегда исчезнуть из жизни Аси, та схватила ее за плечо и потянула к себе. Ее лицо было так же бледно, а тело так же дрожало, как и у Бездомной.

– Кинга, прости. Не уходи вот так, молча. Хочешь – плюнь мне в лицо, ударь меня, избей, но умоляю, не оставляй меня, как оставила меня моя мать.

– Нет… – силилась Кинга выдавить из себя хоть несколько слов: горло перехватило спазмом. – У меня… у меня нет права осуждать тебя. Потому что я… совершила нечто худшее, чем ты. Гораздо худшее. Вот, позаботься о нем. – Она всучила кота Асе прямо в руки и выбежала прочь, захлопнув за собой дверь.

Кинга