Читать «Дань кровью» онлайн - страница 3

Как это часто бывает, Душан незадолго до смерти пришел в себя. Он открыл глаза и осмотрел всех присутствующих. «Боже, как их много. Кто это?! Откуда они прибыли? Узнали, что я умираю, и приехали поглазеть на мои предсмертные муки? Прочь! Все прочь… А впрочем, пусть глазеют, пусть хотя бы для виду сожалеют о том, что умирает первый император сербов и греков и всего Поморья…» Увидев, что глаза царя открылись, к нему подошла невысокая, сухощавая женщина с решительным лицом и кроткими глазами — его супруга, царица Елена.

— Как ты себя чувствуешь, мой государь?

— Пелена… слетела… с глаз, — невнятно пробормотал царь.

Его красивое лицо оставалось неподвижным, и только большие круглые дуги его бровей то поднимались, то опускались. Это должно было означать, что умирающий пытался всмотреться в каждое лицо, находившееся у его предсмертного ложа.

За Еленой, ближе всех к нему, стоял патриарх сербский Савва, лишь в прошлом году сменивший рукоположенного Душаном на патриаршество первого сербского патриарха автокефальной сербской православной церкви Иоанникия, его верного и преданного друга, бывшего канцлера, или, как называли эту должность в Сербии на византийский манер, логофета. Он, вспоминая те давние события, пытался на своем бледном лице изобразить улыбку и хотел протянуть вперед непослушную руку, но она бессильно упала. Затем угасающий взор государя медленно оглядел присутствующих. Хмурые, суровые лица его преданных, не раз проверенных жизнью и оружием товарищей — деспота Йована Оливера, его лучшего полководца и советника; кесаря Прелюба; молодого, способного царского любимца Лазаря Хребеляновича, лишь в минувшем году сменившего на посту логофета своего отца Прибаца. Всего несколько месяцев назад Душан женил Лазаря на своей племяннице Милице, происходившей из лозы царствующей династии Неманичей, несколько пригасив тем самым неудовольствие родовитых великашей, что Душан поручил столь важный в государстве пост почти безродным Хребеляновичам. Тут же был и всесильный князь Воислав, последний сын прославленного воеводы Воина. А вот и хитрое, никогда ничем не выдающее себя лицо его сводного (по отцу) брата Синиши, или, как его все при дворе называли на византийский манер, Симеона. Его маленькие глазки и сейчас бегали во все стороны, словно желая найти укрытие от этого непосильного бремени — стоять и ждать у смертного одра кончины того, кого, быть может, ему суждено заменить на престоле. Душан догадывался о честолюбивых замыслах Симеона и по-своему боялся его. Боялся не столько за себя, сколько за своего единственного сына и наследника Уроша. Кстати, где он сейчас? Он же должен быть здесь. Его нужно благословить на царство. Душан начал искать глазами сына. Ага, вот он стоит, спрятавшись за плечо своего дяди, севастократора Деяна. «Почему он дрожит? Он плачет? Королю не пристало плакать! Подойди ко мне, сын мой». Душан протянул к нему руку. Все, кроме самого Уроша, поняли этот жест. Деян отступил от Уроша и слегка подтолкнул его, взглядом указав на отца-государя. Неверными шагами сын подошел к отцу и, упав на колени, припал к его руке. Слезы ручьем катились из глаз.