Читать «Конец черного темника» онлайн - страница 36

А тем временем темники, тысячники и сотники погнали воинов со связанными лестницами на приступ крепостных стен.

Выкрикивая боевые ураны, созывая своих, они ринулись через насыпанные проходы, ещё по пути погибая от стрел кафского гарнизона.

На высоком холме стоял великий каан и в окружении знатных мурз наблюдал за происходящим. Вот в поле его зрения попал воин в шлеме с белым тюрбаном, стройный и ловкий, который первым вскочил на ступеньку лестницы, уже прислонённой к стене, и быстро начал взбираться, перебирая левой рукой; правой он держал обнажённую саблю.

   — Кто такой? — спросил Джанибек.

Один из мурз хорошо всмотрелся и ответил:

   — Это сотник Мамай, повелитель.

У Джанибека по-доброму сверкнули глаза. Но Мамаю и его воинам не удалось достичь зубчатого верха, лестница была сброшена, и некоторые из воинов чуть не сломали шеи. Мамай полетел в воду возле самой стены, выплыл и приказал отступить, рассредоточиться и прицельно стрелять из луков по стоящим на стене солдатам.

Другим сотням и тысячам тоже не удалось наскоком ничего сделать, штурм стал ослабевать, и тут прозвучал длинный сигнал серебряных труб: великий каан приказывал отходить...

Несколько искорёженных таранов осталось на месте. Рабы были убиты или сварены кипящей смолой, а оставшиеся в живых воины разбежались. Как только начало смеркаться, генуэзцы распахнули ворота и заволокли машины в крепость: брёвна с железными наконечниками теперь можно использовать как гигантские копья, перед которыми не устоит ни одна, пусть и покрытая железом, крыша тарана.

Вечером в белой юрте Джанибека снова состоялся военный курултай, на котором решили ещё раз предпринять штурм крепости.

Над тысячами костров висели чугунные казаны, где варилась баранина. Возле них на корточках сидели женщины и дети. Походные муэдзины громко призывали Аллаха даровать ордынцам победу, шаманы в сотнях кабарды и черкесов били в бубны и кружились в безумных танцах.

Но вот огромный лагерь стал постепенно затихать. Один за другим гасли костры, и вскоре лишь круглая луна (стояло полнолуние) освещала лица рабов, спящих прямо на земле, и тех горемык, у кого не было собственной юрты. В ночном, за рекой Салгир, не ржали, лишь тихо фыркали стреноженные лошади, будто тоже предчувствуя второй штурм.

Но второго штурма не случилось...

В разгар первого, когда братья-кузнецы Паоло и Мауро опрокинули на головы осаждающих очередной каз с кипящей смолой, а потом с помощью Андреоло Чиврано оттолкнули копьями от стены лестницу, облепленную ордынцами, словно ветка виноградинами, в проходе между зубчатых кладок появился вестовой, одетый в блестящие латы, как и все сражающиеся, в шлеме, на вид юнец. Рукоятью меча он тронул за плечо Чиврано, тот обернулся и, вглядевшись в юнца, воскликнул в душе: «Дева Мария, да это же девушка!»

Большие, цвета грецкого ореха глаза сияли на её прекрасном лице, и Чиврано смутился на миг, оттого-то грубо спросил: