Читать «Пересвет» онлайн - страница 2

Пересвет, без оружия, в одеянии инока тихо ехал средь отборной дружины князя. От разговоров уклонялся, оставаясь в думах в монастыре, рядом с отцом Сергием. И думал о том, что будет, на поле. Воин проснувшийся в нем привычно сравнивал шансы, и лоб Пересвета все больше и больше бороздили морщины угрюмых дум.

— Пересвет, ты куда?

— На реке освежусь, — ответил воин-монах. — К вечеру вас догоню.

Река была тихой, словно озеро. Вечернее солнце ярко отражалось в прохладных водах. И напоминало зарево пожаров и кровь. Усобицы, богом проклятые усобицы, раздирающие Русь. От Мономаха, и доныне. И пока ими раздираема Русь, она слаба. И Мамай понимает это. Понимает он и то, что князь московский единый, кто может Русь объединить. Остальным ордынцам это лучше, кажется, проще дань собирать. Но Мамай зрит в корень, и видит силу Руси. И будущее Орды, ежели Русь единой станет, под одной рукой.

— Поздорову тебе, враг мой, которому я победы жажду.

Пересвет развернулся и посмотрел на крепкого старца в белых одеждах, чем-то неуловимо напоминающего Сергия.

— Я никому не враг. Все люди братия в этом мире.

— В твоем мире, под твоим богом, — грустно прервал его старец. — А мне враг ты. Сжигающий капища, и убивавший волхвов. Ибо я служитель Перуна.

— Язычник! — больше удивился, чем возмутился Пересвет. — Но почему ты победы мне желаешь?

— Ты за Русь идешь сражаться. Хоть твой бог и против этого.

— Бог един, — привычно отозвался Пересвет, сам не понимая зачем разговаривает с волхвом.

— Да един, — согласился волхв. — Но это Бог. А есть другие. Перун, Таран, ваш Иисус. Который отказался помогать вам.

— Он любит всех детей своих. Чем же твой безжалостный Перун лучше?

— Он русич, и за Русь жизнь положит. Когда Русь крестили, нам было тяжело! — голос старого волхва поднялся. — Но мы не призывали народ ополчаться супротив князя! Мы уходили, терпели! Ибо зло великое смута и братоубийство!

Мир вокруг изменился, словно подернулся дымкой. Пересвет оказался на поле. С одной стороны стояли стяги киевского князя, с другого виднелась огромная орда.

— Мара, — пробормотал, крестясь, Пересвет.

— То была страшная сеча, — подошел волхв. — Это самая страшная битва. Тогда силы были неравны.

Пересвет сам видел, что на каждого русича приходилось по трое-четверо кочевников. Но это же была победа! Победа, которую одержали еще давно. О которой уже начали забывать. Но почему?

— Зри!

Пересвет увидел троих молодых воинов, русоволосых, в простых рубахах и при мечах. Вокруг ходили волхвы, и их песни возносились с дымом к безоблачному небу. Один из волхвов поднял медный нож, старый, уже покрывшийся зеленью, с источенной временем рукоятью.

— Язычники! Жертва вам нужна!

— Зри! — прервал волхв Пересвета.

Воин принял нож из рук волхва. Коротким взмахом он вскрыл себе горло, и темно-рубиновая кровь хлынула на алтарь Перуна. Затем нож взял второй, и его кровь окропила алтарь. Третий не вскрыл себе горла, а вонзил нож в сердце.