Читать «А.С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 8» онлайн - страница 9

______

«Сколько в суворовском полку осталось?» — спросил государь у Суворова. — «300 человек, ваше величество». — «Нет, 301: ты в нем полковник».

1832

10 mars 1832. Bibliothèque de Voltaire.

1833

Смоленская гора. Церковь Смоленская и дом Карамзина. 15 сентября. Волга.

ДНЕВНИК 1833–1835 гг

1833

24 ноября. Обедал у К. А. Карамзиной, видел Жуковского. Он здоров и помолодел. Вечером rout у Фикельмонт. Странная встреча: ко мне подошел мужчина лет 45, в усах и с проседью. Я узнал по лицу грека и принял его за одного из моих старых кишиневских приятелей. Это был Суццо, бывший молдавский господарь. Он теперь посланником в Париже; не знаю еще, зачем здесь. Он напомнил мне, что в 1821 году был я у него в Кишиневе вместе с Пестелем. Я рассказал ему, каким образом Пестель обманул его и предал этерию, представя ее императору Александру отраслию карбонаризма. Суццо не мог скрыть ни своего удивления, ни досады. Тонкость фанариота была побеждена хитростию русского офицера! Это оскорбляло его самолюбие.

Государь уехал нечаянно в Москву накануне в ночь.

27. Обед у Энгельгардта, говорили о Сухозанете, назначенном в начальники всем корпусам. — C'est apparemment pour donner une autre tournure à ces établissements, — сказал Энгельгардт.

Осуждают очень дамские мундиры — бархатные, шитые золотом, особенно в настоящее время, бедное и бедственное.

Вечер у Вяземских.

28. Раут у С. В. Салтыкова. Гр. Орлов говорит о турецком посланнике: — C'est un animal. — Il a donc un secrétaire? — Oui, un Phanariote, et c'est tout dire.

29. Три вещи осуждаются вообще — и по справедливости: 1) Выбор Сухозанета, человека запятнанного, вошедшего в люди через Яшвиля-педераста и отъявленного игрока, товарища Мартынова и Никитина. Государь видел в нем только изувеченного воина и назначил ему важнейший пост в государстве, как спокойное местечко в доме инвалидов. 2) Дамские мундиры. 3) Выдача гвардейского офицера фон Бринкена курляндскому дворянству. Бринкен поймал в воровстве; государь не приказал его судить по законам, а отдал его на суд курляндскому дворянству. Это зачем? К чему такое своенравное различие между дворянином псковским и курляндским; между гвардейским офицером и другим чиновником? Прилично ли государю вмешиваться в обыкновенный ход судопроизводства? Или нет у нас законов на воровство? Что, если курляндцы выключат его из среды своего дворянства и отошлют его, уже как дворянина русского, к суду обыкновенному? Вот вопросы, которые повторяются везде. Конечно, со стороны государя есть что-то рыцарское, но государь не рыцарь… Или хочет он сделать опять из гвардии то, что была она прежде? Поздно!