Читать «А.С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 5» онлайн - страница 187

и далее как в тексте отрывков из «Путешествия Онегина» (стр. 201).

Х Тоска! Евгений ждет погоды. Уж Волга, рек, озер краса, Его зовет на пышны воды, Под полотняны паруса. Взманить охотника нетрудно: Наняв купеческое судно, Поплыл он быстро вниз реки. Надулась Волга; бурлаки, Опершись на багры стальные, Унывным голосом поют Про тот разбойничий приют, Про те разъезды удалые, Как Стенька Разин в старину Кровавил волжскую волну. XI Поют про тех гостей незваных, Что жгли да резали. Но вот Среди степей своих песчаных На берегу соленых вод Торговый Астрахань открылся. Онегин только углубился В воспоминанья прошлых дней, Как жар полуденных лучей И комаров нахальных тучи, Пища, жужжа со всех сторон, Его встречают,— и, взбешен, Каспийских вод брега сыпучи Он оставляет тот же час. Тоска! — он едет на Кавказ. XII Он видит: Терек своенравный

и далее как в отрывках из «Путешествия Онегина» (строфы XII, XIII и XIV).

В черновике за строфой XII следовали еще три (из них первая без четырех начальных стихов):

Вдали Кавказские громады, К ним путь открыт — чрез их преграды За их естественную грань До Грузии промчалась брань. Авось их дикою красою Случайно тронут будет он. И вот, конвоем окружен, Вослед за пушкою степною ...... — ступил Онегин вдруг В преддверье гор, в их мрачный круг. Он видит: Терек разъяренный Трясет и точит берега, Над ним с чела скалы нагбенной Висит олень, склонив рога; Обвалы сыплются и блещут; Вдоль скал прямых потоки хлещут. Меж гор, меж двух высоких стен Идет ущелие; стеснен Опасный путь всё у́же, у́же; Вверху чуть видны небеса; Природы мрачная краса Везде являет дикость ту же. Хвала тебе, седой Кавказ, Онегин тронут в первый раз. Во время оное былое!.. В те дни ты знал меня, Кавказ, В свое святилище глухое Ты призывал меня не раз. В тебя влюблен я был безумно. Меня приветствовал ты шумно Могучим гласом бурь своих. Я слышал рев ручьев твоих, И снеговых обвалов грохот, И клик орлов, и пенье дев, И Терека свирепый рев, И эха дальнозвучный хохот, И зрел я, слабый твой певец, Казбека царственный венец.